– Знаешь, я думаю, что если бы все люди как можно дольше оставались детьми, то весь этот кошмар никогда бы не начался…– негромко говорил человек в маскировочном халате с неразличимым в ранних осенних сумерках лицом.

      – Да ладно тебе, не тошни! Это очередная избитая истина, – буркнул второй медведеподобный собеседник с тяжелым армейским пулеметом за плечами.

      – Ты посуди сам, – не обращая внимания на пожелание не тошнить, продолжил первый, – Почему, блин, мы, такие симпатичные в детстве, в ходе нашего долбаного взросления превращаемся в таких моральных уродов, как, например, ты старлей? А? – и он исподтишка глянул на собеседника, не обиделся ли?

      Обиделся понятное дело. Ткнул с правой в бок, реакция еще та.

      – На себя погляди, сын Дауна. Твоя проблема в том, что ты повзрослел слишком быстро.

      – Ша, Медведь. Не спеши убивать. Ну, представь на миг, что если бы взрослых не было вообще и они не оказывали бы своего пагубного влияния на неокрепшие детские души…

      – Это вас во ВГИКе такому учили?– буркнул старлей, подкидывая поудобнее на плече пулемет.

      – Жизнь я постигаю самостоятельно, – отрезал собеседник,– ну вот представь…

      – Такого не может быть никогда.

      – Тю, я ж и говорю, представь. Не можешь?

      Старлей снисходительно промолчал.

      – Точно не можешь. Что ты вообще можешь?

      – По роже тебе дать,– зевнул медведеподобный.

      – Вот именно,– огорченно констатировал философ.

      Какое-то время оба шли молча, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в утреннем тумане. Один ладно скроенный, подвижный, среднего роста, другой огромный, неторопливый. Потом старлей вдруг произнес:

      – А они бы росли?

      – Кто? – встрепенулся бывший студент.

      – Ну, дети, а кто ж…

      – Ммм… Росли бы, наверное.

      – Тогда представил… Теперь…

      Снова возникла пауза.

      –Знаю,– старлей чуть поправил пулемет.– Знаю, что бы из этого получилось!

      – Ну…

      – Наша Земля превратилась бы в планету населенную детьми с большими х…ми…Такими как ты, капитан.

      Капитан зашелся беззвучным смехом и вдруг застыл, замер, едва заметно напрягся и левой рукой сделал прекрасно известный напарнику знак: " ВНИМАНИЕ".

      – Все,