Завтрак заканчивался и скоро в дорогу.

      Лион, уже не как бедный подавальщик, а как настоящий гость, сидел в общей зале за столом, меж господином Таем и Лошадником, и дожевывал пирожок. Он съел и кашу, и два ломтя хлеба с ветчиной, да и пирожок был далеко не первым – и не вспомнить, когда уж в него столько лезло! Это все от радости, от того, что господа, проснувшись поутру, не забыли про него!

      Господин Корр и Цветка, сидели за другим столом, воркуя меж собой, как голубки. Господин достал монету и, что-то говоря девушке, стал класть ей за корсаж.

      « – Оу! Половинный золотой!» – У сидевшего к ним лицом и увидевшего денежку Лиона, пораженно выпучились глаза.

      Дядюшка Лайсо, углядев его странный взгляд, обернулся, и, видно тоже, успел заметить стоимость подарка. К столу он поворачивался с такими же округлившимися, как у Ли, глазами и не удержавшись, охнул:

      – Ох, и щедрый господин Корр!

      После этого восклицания посидел пару минут, помолчал, что-то соображая, а потом расцвел в довольной улыбке. И не сдержавшись, стал вываливать свои, эти самые, радостные соображения:

      – Да с таким приданым наша Цветка, теперь самой богатой невестой в округе будет – мы удачу-то к ней и подманим! А то и девка видная, и руки у ней работящие, и сама хозяюшка хоть куда, да и разуменьем Светлый не обидел – вот только удачи-то у ней и не было! Как шесть зим назад вышла замуж за того оболтуса, что по пьяному делу в свадебный же вечер и утоп в реке – так она от нее и отвернулась. У самого-то муженька, ни кола, ни двора, а родня его приданое Цветкино прибрали, а саму ее, через пару лун и выставили – вроде, как и не сноха она им настоящая. А ей что делать? К старшему брату в дом бедной родственницей идтить? Так там невестка всем заправляет. Вот она у меня и прижилась – тут хоть денежку какую-никакую, но свою имеет, а там бы в бесплатных работницах ходила. Я ей уж пару раз и приданое дать предлагал, когда к ней сватались. Хоть много-то у меня и нету – но все ж кровь родная, жалко девку. Но она, после того раннего замужества, больно разборчива стала – просто на ленточку шелковую, да ласковое слово, больше не купится. Подавай ей мужика непьющего, да чтоб срушный был, со своим хозяйством, да чтоб не старый какой, аль больной. Да чтоб желательно не вдовец с десятком деток… где ж такого найти-то? Сама-то уже не девица юная. Балует, вот иногда с проезжими… – Он мотнул головой, на милующуюся, позади него, пару:

      – Да я, на это сквозь пальцы смотрю – должны же быть и у девки в жизни радости. Но теперь, на такое-то приданое – слетятся женихи, что твои пчелы на цветик! Уж кого-нибудь, да выберет…

      – Дядь Лайсо, – Вдруг влез в его многословные мечтанья эльфенок:

      – Вот выйдет Цветка замуж, а Вы то, как с трактиром справитесь без нее?

      – Даа, – Вдруг, как то сразу сдулся тот, но что-то опять покумекав, приободрился:

      – Цвета, конечно, после смерти моей благоверной Свёклушки – Светлый покою ей дай, – Он сделал Божественное круговертие, и вздохнув, продолжил:

      – Хозяйство-то