Избранный Декамерон. Лучшие эротические истории. Александр Амурчик
Читать онлайн книгу.
«спец» на 28 тонн: это такой вагон с жилым купе посредине и двумя цистернами по 14 тонн, расположенными в отсеках, по бокам вагона, и «бандуру» – 60-тонник, в каких обычно перевозят нефть, спирт и прочие жидкие продукты. Вино нам досталось нестандартное и некондиционное – так называемое «сухо-крепкое»: содержание спирта 19 градусов, на цвет почти прозрачное, а на вкус как обыкновенное сухое при полном отсутствия сладости, или, как у нас еще говорят, без добавления сахара и краски. Мы с Володей не знали, радоваться нам или огорчаться: с одной стороны, вино было достаточно крепким, вдвое крепче стандартного сухого, только сахарину добавляй, сахарком жженым подкрашивай и продавай, выдавая за обычное – крепленое или десертное; с другой стороны, получи мы чисто сухое, 9-градусное, это означало бы полный провал нашего мероприятия, по причине отсутствия на него спроса у клиентов. Совершенно не надеясь на хорошее лавэ – прибылей, то есть, я всё же при первой возможности, во время заправки ёмкости купе питьевой водой из станционного гидранта на станции Бессарабская, шуранул в каждую ёмкость по тонне воды, – на всякий случай.
Одновременно с нами в том же составе рейсом на Уфу отправлялась еще одна такая же «двойка» вагонов, в которые было залито вполне кондиционное вино – портвейн розовый, а проводников, знакомых нам ребят, звали (по кличкам): Череп и Чарли. Нас с Володей, кстати, тоже называли не по именам, а по кличкам, которые в нашем городе в тот период носили практически все: Володю еще по тюрьме окрестили производным именем от фамилии Захаренко – Захар, меня же, очевидно, по созвучию с предыдущей профессией – Борман. (То есть был бармен с маленькой буквы, а стал Борман – с большой). Меня, честно говоря, нисколько не смущало, что я носил кличку, служившую фамилией одному из фашистских лидеров – он был весьма загадочной и таинственной личностью; Бормана, как известно, уважали и боялись все: и свои, немцы, и русские, а также американцы с англичанами; иногда в современной прессе даже проскальзывают намеки на то, что он то ли благоволил, то ли симпатизировал русским.
Итак, мы отправились в рейс в одной сцепке с нашими приятелями-коллегами, из-за чего, забегая немного вперед, сообщаю, что грустить и скучать в дороге нам не пришлось.
Просыпаясь сравнительно поздно, где-то в районе десяти часов, мы с коллегами до самого полудня занимались спортом – это был бег, боксерские спарринги и т. п., затем вместе обедали, по вечерам играли в карты, при этом, случалось, выпивали, но довольно умеренно. Ночью, если наш состав стоял где-нибудь в жилой зоне, мы принимались за «дело»: мои коллеги весьма оперативно «разували» стоявшие у домов «жигули», снося снятую резину в «пазухи» наших вагонов, не брезговали они и аккумуляторами. Затем, естественно, отсыпались после «ночных подвигов», потому и поздно вставали. Я, честно говоря, с затаенным страхом ожидал, что в конце концов дела эти закончатся плохо: или нас поймают хозяева обкрадываемых