Быть здесь хворому случаю.

      Я его не исключаю.

      От еды такой недуг —

      Мой хороший давний друг.

      Мой живот не из железа.

      А сказал я как отрезал.

      По погоде-то сырой

      Мне бы водочки с икрой.

      Ведь икра и водка, жук ты,

      Есть россейские продукты.

      Что же ты на трудный час

      Их, Вань, вдоволь не запас?

      Водка хоть, тобой испытан,

      Вообще дурной напиток,

      В нужный всё-таки момент

      Есть защитный инструмент.

      Рассмотрев с едой затею,

      Мне пришла в башку идея:

      Видел я потопа до

      Над дворцом моим гнездо.

      Хоть оно деревьев выше,

      Влез так в лёгкую на крышу

      И, держась на ней с трудом,

      Последил за тем гнездом.

      Там яйцо не в лучшем сорте.

      Но зачем продукт-то портить?

      Тотчас лезу на крыльцо

      И несу сюда яйцо.

      Ты, Вань, знаю, шустрый малый.

      Съешь своё давай сначала.

      Ведь потом, как съешь гнильё,

      Каждый скушает своё».

      Скоро Павел, чтоб быть сытым,

      Нёс тарелку с дефицитом.

      Перед тем, как класть в горшок,

      Он почуял запашок:

      «Ведь протух, едрёны ёлки!

      Чё лупить его без толку?

      Значит, зря яйцо я нёс.

      Будем делать что? Вопрос».

      «Рассуждаешь, Паш, не так ты.

      Для подобного контакта

      С тем яйцом, что ты принёс,

      Сунуть пальцы надо в нос, —

      Ванька сунул в нос свой пальцы. —

      Так же проще кушать яйца.

      И повысить нам должно

      Настроение оно».

      «Будет что от сих моментов,

      Не скажу на сто процентов», —

      Павел есть не стал яйцо.

      Этим спас своё лицо.

      Ванька вновь: «Ну, брат, ты странный!

      Дать тебе б гнилых бананов,

      Да вязанку не одну,

      Что ввезут на днях в страну.

      Хоть нет проку в том продукте,

      Я привык и к этой фрукте», —

      Осмотрев со всех сторон,

      В рот яйцо отправил он.

      Без сапог ходивший сроду,

      Взгляд потупив в непогоду,

      Всё крутя худую весть,

      Павел думал, что бы съесть.