Лето целое понуро

      Ходит Царь без шевелюры,

      Говоря частенько «ох»,

      Как поест опять горох:

      «Что-то лезет, Ваня, плохо

      Волос в теле от гороха.

      Хоть белок в нём, только та,

      Вишь, затея-то пуста.

      Как набью горохом пузо,

      Жди немедленно конфуза.

      За такое стыдно мне,

      А с тобой-то, Вань – вдвойне.

      Уж пошла молва в народе.

      За версту дворец обходят,

      Всяк забыл Царя-отца,

      Кто он есть, каков с лица.

      Мне опять себе в угоду

      Как поближе бы к народу,

      Положить им что бы в рот.

      Чай, соскучился народ.

      Только что я с лысой рожей

      Для народа приумножу?

      Мыслей вроде бы поток,

      А кусаю локоток».

      На простенке лучик света

      Сделал тень с Царя «портрета».

      Ванька вскрикнул: «Ты гляди!

      Вот чем людям угоди.

      Ни копья не нужно даже,

      Только вот доску прилажу.

      Вишь, как линией кривой

      Ловко вывел профиль твой.

      Я с моей сноровкой этой

      Наведу твоих портретов

      Где мелком, где угольком.

      Будет каждый с ним знаком.

      Коль намажем в каждой хате,

      Нам за то ещё заплатят.

      И народу новизна,

      И пополнится казна».

      Хоть ни капли не похоже,

      Царь сказал Ивану: «Гоже!

      То, что ты намалевал,

      Выше всяческих похвал».

      По домам пройдясь и хатам,

      Рисовали Павел с братом

      В месте том, где солнца блик,

      В фас и в профиль Царский лик.