Впрочем, мои глаза быстро привыкли к освещённому звёздами пейзажу. Странно, но за дверью Анхеллинды не было! Куда же она подевалась? Я огляделся вокруг и даже окликнул её, но ответа не последовало. Пожав плечами, я уже собрался вернуться в дом, из которого только что вышел, как вдруг… получил удар дубиной по хребту, от которого растянулся во весь рост в ближайшей луже! Если кому интересно, когда именно я стал гангстером, то можно сказать, что это случилось тогда, когда я поднимался из зловонной жижи, пополам со свиным дерьмом! Если до этого во мне, вопреки драконьей природе, было какое-то количество доброты, то в тот момент она вылетела вместе с воздухом, начисто выбитым из лёгких! Короче говоря, в лужу упал едва состоявшийся скальд, а встал из неё самый настоящий дракон! Наверное, меня спасла темнота и высокий рост, так-как удар, нацеленный по затылку, пришёлся промеж лопаток. Та же темнота дала мне преимущество перед врагами, которые не знали, что я неплохо вижу предметы при свете звёзд. Серые тени метнулись ко мне, поднимая дубины, чтобы добить опрокинутую жертву, но первый кто добежал, поймал мой кулак своей физиономией и отлетел назад со сломанной шеей! Второй, не сообразив, что произошло с первым, со всего размаху опустил свою дубину на то место, где я был четверть секунды раньше и… умер в той же луже из которой я вынырнул: просто я вернул ему предназначавшийся мне удар по затылку, но сделал это не дубиной, а рукой! Третий и четвёртый оказались посмышлёнее, но их погубила медлительность – когда они развернулись было, чтобы убежать, я догнал их одним прыжком и столкнул головами, так, что мозги брызнули из разбитых черепов в разные стороны! Немного больше других повезло пятому и последнему из нападавших: он стоял дальше всех, когда я расправлялся с его товарищами и теперь удирал во все лопатки! Догонять его у меня не было никакой охоты, поэтому я подхватил одну из дубин, оброненных разбойниками, и запустил ей убегающему вдогонку, как бросают биту для кеглей, (падре Микаэль показывал мне, как это делается). Попал я удачно – палка, предназначенная для сокрушения костей, перебила ночному татю обе ноги, и он рухнул, как подкошенный, оглашая ночную тишину громкими воплями! От этих криков проснулся весь фьорд, захлопали двери, кругом замелькали факелы, послышались встревоженные людские голоса! Я направился было к поверженному врагу, но вдруг споткнулся обо что-то большое и мягкое, чего раньше не заметил, и это что-то ответило мне невнятным жалобным мычанием. Наклонившись, я увидел, что это была Анхеллинда, связанная