Мне до его слуги нет никакого дела,

      Но за хозяина могу ручаться смело.

      Нетрудно угадать, чем разозлил он вас:

      Он говорит в глаза всю правду без прикрас.

      Он, лютый враг греха и чистоты радетель,

      Клеймит безнравственность и славит добродетель.

      Вот как? А почему нравоучитель сей

      От дома нашего отвадил всех гостей?

      Неужто их приезд столь неугоден Богу,

      Чтоб из-за этого бить каждый раз тревогу?

      Мы все свои, и я вам истину скажу:

      Он просто-напросто

                        ревнует госпожу.

      Уж ты не знаешь, что и выдумать от злости.

      Но подозрительны все эти ваши гости

      Не одному ему. Не столь большой секрет,

      Что строй теснящихся под окнами карет

      И вечно у крыльца толкущиеся слуги

      Давно уже глаза мозолят всей округе.

      Пусть эти сборища невинные. Но вы

      Должны понять, что тут есть пища для молвы.

      А вам хотелось бы укрыться от злоречья?

      Положим, болтовню пустую смог пресечь я,

      Отрекшись для того от преданных друзей, –

      Да если б, вашему последовав совету,

      Мы и отважились пойти на жертву эту,

      Зловредным сплетникам заткнули б разве рты?

      На свете нет лекарств противу клеветы.

      Нам надо честно жить и презирать злословье,

      А сплетники пускай болтают на здоровье.

      А кто про нас пустил зловредную молву?

      Нетрудно угадать. Я вам их назову.

      Нет больших мастеров по измышленьям скверным,

      Чем Дафна со своим супругом благоверным.

      Кто сам душой нечист – на кривотолки хват.

      Такие что-нибудь услышат, подглядят,

      С три короба приврут да и распустят слухи,

      В минуту сделают они слона из мухи.

      На что рассчитана их мерзкая возня?

      Порядочных людей пороча и черня,

      Они надеются, что будет им уютней:

      Средь общей черноты не разглядеть их плутней,

      А если не толкать молву на ложный след,

      Придется за грешки самим держать ответ.

      Не к месту, милая, разводишь ты рацеи.

      Нет женщин на земле почтенней и святее

      Оранты, а меж тем я слышала не раз –

      Она решительно не одобряет вас.

      Высоконравственна и впрямь сия персона.

      Но какова была она во время оно?

      Ей старость помогла соблазны побороть.

      Да, крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть.

      Встарь, избалована вниманьем и успехом,

      Привержена была она к мирским утехам.

      Однако время шло. Угаснул блеск очей,

      Ушли поклонники, и свет забыл о ней.

      Тут, видя, что, увы, красы ее увяли,

      Оранта сделалась поборницей морали.

      У нас таких особ немалое число:

      Терять поклонников