Диалоги. О целительстве, мастерстве и пути. Ирина Окунева
Читать онлайн книгу.
одиночка, разочарованный. У них не было детей с женой, он был такой, «жертва». А второй… с первой минуты, как его привезли, мы не могли выйти в реанимацию, чтобы не наткнуться на кого-то из его родственников. Они молились, они передавали еду всем коллегам, санитаркам, медсестрам, врачам, они спрашивали, какие лекарства и где нужно достать, они притащили туда священника, с которым вместе молились. Мы делали этим двоим одно и то же. Первый ушел через сутки, второго через трое суток мы перевели в общую палату – у него рубцевание шло на глазах. То есть, в зависимости от того, нужен ли человек этому миру, есть ли люди, которые его ждут, очень многое меняется. Еще один случай, уже когда работала на участке, у меня был район рядом с заводом сельхозхимии, неправильно был построен поселок по розе ветров, и на двух улицах было очень много онкологии. Два соседа с интервалом в 2 месяца по очереди попадают с раком легкого в отделение, ровесники, причем первый даже чуть моложе, 54 года. После него через 2 месяца на ту же койку в ту же палату попадает его сосед, пьющий такой. Первый – «правильный», живет с женой, во всем себе отказывает, якобы за здоровый образ жизни, ну и так далее, презирает соседа за его пьянство, но вынужден с ним общаться, поскольку деревня есть деревня, хоть и поселок. Еще по мере того, как он был здоров, он регулярно осуждал соседа. Тот, второй, старше его, ему ставят по гистологии тот же рак, даже локализация у одного в одном легком, у второго во втором. Удаляют, тот же курс терапии, химиотерапии, лучевой терапии, те же метастазы в позвоночник. На тот момент, когда второй выписался, у первого были метастазы в позвоночнике, и он никуда не девался, он просто лежал и ждал смерти.
Второй пришел к нему, выписавшись, с бутылкой и говорит: «Петя, давай выпьем!». Он говорит: «С чего пить-то?» – «Ну, у тебя рак и у меня рак». – «У меня», – говорит, «не рак». – «Почему не рак, я же на твоей койке лежал, мне ж сказали. И у меня то же самое, но я, – говорит, не собираюсь ему сдаваться, у меня дочка, я должен дать ей закончить техникум, выдать замуж и дождаться внуков, только тогда я имею право уйти». «Но у меня нет рака», – сказал первый, – «и вообще больше ко мне не приближайся». В конечном итоге первый проживает еще месяц и умирает, так же, не вставая с постели. Второй прожил четыре с половиной года с той же локализацией, с той же стадией, с тем же типом рака. В последние месяцы, когда дочка ходила беременная, он еще сказал «дождусь, когда внук пойдет». Дочка закончила техникум, вышла замуж, забеременела, родила внука. Ну вот он запрограммировал себя на четыре с половиной года, а если бы он программу себе поставил другую, он бы жил дольше. Это внутренняя установка самого пациента. Вот почему, когда я занимаюсь терапией, когда обращаются по поводу того, чтобы помочь пациенту с раком, я всегда говорю: «Психотерапия – вещь вспомогательная. Но если вы хотите, чтобы она помогла, нужно чтобы психотерапией занималась