Глава 1

      Скажу сразу: вечер выдался темным и ненастным. Мне всегда казалось странным совпадением, что большинство преступлений сопровождалось завываниями ветра и проливными дождями. Да, необычные на первый взгляд обстоятельства, но легко объяснимые, поскольку для преступных дел это самый подходящий аккомпанемент. И когда я вспоминаю теперь событие, кульминация которого наступила именно тем вечером, то понимаю, что погода и не могла быть другой.

      Я остановился в Брэксэме, небольшом городке в одном из окружающих Лондон графств. Признаюсь, мне нравятся такие городки. Многие заявляют, что предпочли бы «либо настоящую сельскую глушь», либо уж сам Лондон. А местечки вроде Брэксэма, Хоршема, Эшфорда, Челмсфорда или Ист-Гринстеда считают одновременно и слишком провинциальными, и скучными. Я с этим не согласен. Здесь в самый раз хватает населения, чтобы образовать свой, независимый ни от кого мирок, и в этом мирке происходят удивительные вещи, новости о которых никогда не попадают на страницы столичной прессы. Здесь есть свобода для развития разнообразных типов и характеров людей, иногда складываются крайне напряженные отношения, а жизнь подчас оборачивается подлинно драматической стороной. И все это можно видеть, слышать, наблюдать – идеальный театр для человека моего склада, которому хочется быть непременным свидетелем интересных происшествий.

      Но тогда у меня была другая причина заехать в Брэксэм. Дело в том, что мой старый друг сержант Биф после неожиданно успешного раскрытия им убийства в семействе Терстонов получил повышение и был назначен руководить гораздо более крупным участком. Так получилось, что тем вечером, о котором пойдет речь, – в среду 22 февраля – я наслаждался его компанией в популярном пабе «Митра».

      Теперь сержант Биф стал в полном смысле слова сельским полисменом. Его лицо в красных прожилках, пышные имбирного оттенка усы торчком, несколько замедленные движения, манера тщательно и неторопливо все обдумывать позволяли отнести Бифа к тем раздражающе простоватым с виду полицейским на велосипедах, которые могут без особого повода остановить вашу машину, чтобы проверить наличие зеркал. Его диалект, представлявший собой причудливую смесь нормального английского языка и кокни северных окраинных районов Лондона, тоже никак не способствовал продвижению по служебной лестнице в правоохранительных органах, где большинство составляли лощеные выпускники дорогих частных школ либо джентльмены, окончившие полицейские колледжи. Но все перевешивал послужной список Бифа. Потому что со времени своего прихода в полицию растерянным юнцом с рыжеватой шевелюрой и по сей день, когда ему уже под пятьдесят, он ни разу (что подчеркивалось в личном деле) «не упустил нужного человека», то есть преступника. Была ли то банальная кража велосипеда из деревни в Суссексе, где он когда-то служил, или убийство жены врача, как в последнем из раскрытых им дел, сержант Биф флегматично, но упорно применял простейшие принципы сыска, которыми владел отменно, чтобы в результате произвести арест виновного. И пусть все остальное было против него, работал он слишком успешно, чтобы никто не заметил и не оценил этого, и вот ему достался пост начальника полиции Брэксэма – небольшого, но важного во многих отношениях городка.

      Лично я был искренне рад за Бифа. Для меня сержант стал воплощением наилучших черт английского характера. Он мог производить впечатление глупца, медлительного и своенравного, но при этом отличался бесстрашием, а его воображение относилось к той разновидности, которая никак себя не проявляет, пока его обладатель не делает решающего шага. Он любил поразвлечься и пропустить стаканчик. Как и многие англичане, питал восторженный интерес к скользким и зачастую зловещим умам тех, кто открыто умел демонстрировать блеск интеллекта. Но и сам неизменно добивался поставленных целей.

      В тот вечер, одетый в штатское, Биф играл в дартс. Как я понял, жители города с некоторых пор обсуждали между собой, что новый сержант – он провел в Брэксэме год или даже больше, но все еще оставался «новым сержантом» – слишком много времени проводил в местных пабах. Это крайне беспокоило викария, твердившего о «дурном примере», который подавал полицейский. Кто-то даже нажаловался главному констеблю. Но Биф остался верен себе. Он утверждал, что никогда не пренебрегал служебными обязанностями, а как проводить свободные вечера – его сугубо личное дело.

      Игре в дартс он предавался страстно. Я намеренно употребляю здесь подобное определение. Наблюдать за тем, как этот солидный и серьезный мужчина вставал перед небольшой круглой доской с тремя дротиками в руке, готовясь к последней попытке,