Не успел я зайти в дом, как возле меня тут же завертелась Элиза и, приветливо улыбаясь, помогла снять пальто. Пока я удивлялся таким внезапным переменам, она стала интересоваться моими делами и что я хочу на ужин. Пришлось поднять свою челюсть с пола и заказать отбивную из говядины с овощами, а также сделать вид, что ничего странного не происходит.

      – Рэджинальд, прости меня. – Девушка провожала меня в комнату, держа под руку. – Я поняла, какой эгоистичной была, не замечая твоих проблем и волнений. Ведь очень важно для всех нас, чтобы ты стал исповедником. Ты ведь станешь им?

      Пока мы шли, я смог преодолеть первое потрясение от перемены ее отношения ко мне, но сразу же понял, что это влияние извне, – так быстро люди сами по себе не меняются. Нужно будет об этом поинтересоваться у сэра Энтони.

      – Конечно, Элиза, за этим я здесь и нахожусь.

      – Жаль, у меня не хватило таланта стать исповедницей. – На миг она стала грустной. – А ведь я окончила школу с отличием! Как думаешь, ты мог бы меня подтянуть в ремесле?

      – Не знаю, я и сам пока мало что могу, – попытался отмазаться я от нежданной ученицы. Времени и на себя-то не оставалось, а ведь, кроме всего прочего, я еще занимался систематизацией книг и тетрадей в библиотеке сэра Энтони, решив взвалить на себя этот труд для ускорения собственного обучения.

      – Хотя бы вечером, часок… – Она прижалась ко мне плотнее, и я почувствовал локтем ее упругую грудь.

      – Я подумаю, – скрепя сердце пообещал я.

      Ну не научился я еще отказывать красивым девушкам.

      – Я приду! – Элиза многообещающе провела язычком по своим губам и, поднявшись на носочки туфель, поцеловала меня в щеку.

      «Надо спросить сэра Энтони, что он ей наговорил, – решил я. – Прилежная и кроткая Элиза? Такого я еще не видел».

      Обитал я теперь в комнате сэра Энтони, нахально переселив его в соседнюю, так как замучился бегать за новой порцией книг, поэтому поймал его сразу, едва зашел в нее.

      – Сэр Энтони, что случилось с Элизой? – поинтересовался я, снимая пиджак и одновременно гладя вьющуюся у ног Айду. – Я не узнаю ее.

      Старый исповедник презрительно хмыкнул:

      – Напомнил сначала ее отцу, а затем и ей самой, благодаря кому они находятся на своих местах. Причем ее отец был более сговорчив. С ней пришлось поговорить дольше.

      – Надеюсь, это надолго, – хмыкнул я в ответ, закатывая рукава рубашки, чтобы не испачкать их в чернилах, и сел за работу. – Такой она мне больше нравится. Напросилась сегодня поучиться у меня искусству.

      – Думаю, на ночь мне нужно будет найти другое место для ночевки, – язвительно прокомментировал он, – не готов слушать всю ночь ваши стоны.

      – Сэр