Дав нам с Егором полчаса на передышку, я пошла к себе.

      Я жила поблизости, в доме, небольшую часть которого снимал для меня отец Егора, но в их доме мне отвели комнату на случай, когда требовалось моё присутствие ночью. Да и вот для таких недолгих пауз это очень удобно: расслабиться, переодеться.

      По рекомендации моего работодателя я одевалась в «классическо-романтическом стиле» – мне даже выделили приличную сумму на соответствующую экипировку ещё до того, как я приступила к своим обязанностям. Это означало элегантные костюмы, юбки с блузами и какими-нибудь аксессуарами вроде шарфа или косынки; броши, бусы и другие украшения тоже приветствовались. Юбки до середины колена или чуть выше и непременно прозрачные чулки и туфли на каблуке. Если мы выходили в театр или ещё куда-нибудь, требовался вечерний наряд. А в том случае, когда все выходы из дому завершались, позволялась «свободная форма» – джинсы, майки, джемпера – всё, кроме халатов: халат это одежда для спальни. Впрочем, наши с «хозяином» взгляды на одежду совпадали полностью.

      Я скинула туфли и жакет, легла на кровать и закрыла глаза. Почти тут же – повинуясь знакомому позыву – я открыла их, в полной уверенности, что увижу стоящего рядом Андрея. Разумеется, никого в комнате не было, но расслабиться я не смогла и стала думать о нём.

      Друг семьи. Работает водителем… ну, может, не работает, просто решил прокатить парня сам, после долгой разлуки… Незаурядная внешность: лицо интеллектуала и… да, скорей всего, поэта… манеры джентльмена. Да и его друг – мой работодатель – тоже весьма неординарный мужчина. На типичного бизнесмена он вовсе непохож. Ну, разве что, в своём кабинете и в строгом деловом костюме… Я была бы не прочь познакомиться поближе и с одним, и другим – у меня уже давно нет интересного общества… Хотя, вот Егор – он, правда, ещё не собеседник, но слушатель весьма благодарный.

      Егор… Я переключилась на него, на перемены, происходящие не только в его манерах, но и во всём его существе, и которые заметны не мне одной.