Патрульные Стамбауф и Поллини нашли дверь в квартиру неплотно прикрытой. Она была в отпечатках пальцев, выпачканных в крови.

      – Думаешь, он все еще здесь? – спросил Стамбауф.

      – Этого не знает никто. Иди позади меня.

      Поллини с револьвером наготове вошел внутрь. Стамбауф следовал за ним.

      Гостиная была недорого, но приятно обставлена плетеной мебелью. На выбеленных стенах висели цветные фотографии пальмовых зарослей, тропических деревень и загорелых гологрудых красоток, вставленные в разноцветные рамочки.

      Первое тело лежало на кухне. Молодая женщина в черно-зеленой пижаме. На полу. На спине. Длинные светлые волосы, заколотые красной заколкой, рассыпались вокруг, как солома. На ее лице были следы ударов, а на теле – множество ножевых ранений.

      – О Боже! – сказал Стамбауф.

      – Что такое?

      – Тебя не выворачивает?

      – Я не раз видел такое прежде.

      Поллини указал на несколько предметов, лежащих на столе рядом с раковиной: бумажная тарелка, два куска хлеба, баночка с горчицей, помидор, пакетик с сыром.

      – Это важно? – спросил Стамбауф.

      – Она проснулась среди ночи. Может, у нее была бессонница. Она собиралась перекусить, когда он вошел. Не похоже, чтобы она сопротивлялась. Он или удивил ее, или она была с ним знакома и доверяла ему.

      – А ничего – то, что мы стоим тут так запросто и рассуждаем?

      – А почему бы и нет?

      Стамбауф пальцем указал на комнаты, которые они еще не осмотрели.

      – Убийца? Он давно уже скрылся.

      Стамбауф восхищался своим напарником. Он был на восемь лет моложе Поллини. Он работал в полиции всего шесть месяцев, тогда как его напарник служил там уже семь лет. На его взгляд, Поллини обладал всеми теми достоинствами, которые должен был иметь служитель закона: сообразительность, отвага и безграничная мудрость.

      Но самое главное было то, что Поллини мог выполнять свою работу без лишних эмоций. Его не мутило от вида изуродованных трупов. Даже когда он обнаружил страшно покалеченный труп ребенка, Поллини был спокоен, как скала.

      Хотя он старался походить на своего наставника, всегда при виде большого количества крови Стамбауфа начинало мутить.

      – Пошли, – сказал Поллини.

      Они вернулись через гостиную в ванную комнату, где в ярком свете лампы на плитках и умывальнике красными пятнами выделялась разбрызганная кровь.

      – А здесь была борьба, – заметил Стамбауф.

      – Но недолгая. Всего несколько секунд.

      Другая молодая женщина, в одних трусиках, с тщательно завитыми волосами, скрючившись лежала в углу ванной комнаты. На ее теле было пятьдесят или даже сто ножевых ран: в грудь, живот, спину и ягодицы.

      Это ее кровь стекала по трубам в квартиру Элис Барнэйбл.

      – Забавно, – произнес Поллини.

      – Забавно?

      Стамбауф никогда раньше не видел такой массовой бойни. Он не мог понять, какой извращенный ум мог совершить это.

      – Забавно то, что он не изнасиловал ни