Крылов, конечно, слукавил. Как раз доллар он в руках держал. Примерно полгода назад, когда ещё безотлучно жил в родительской квартире на Шаболовке. И произошло это эпохальное событие благодаря брату, который, заявившись домой после очередной банкетно-ресторанной ночи, приоткрыл дверь в крыловскую комнату и с интригующим видом поинтересовался:

      – Бакс хочешь пощупать?

      – Че-го?

      – Ну, доллар в смысле.

      – Откуда он у тебя?!

      – А у нас сегодня немцы гуляли из совместного предприятия. У них рубли кончились и они с нами долларами расплатились. По баксу на каждого…

      При ближайшем рассмотрении доллар, конечно, впечатлял. Во-первых, он был намного больше рубля размерами. Да что рубль! Он был крупнее трёшки, пятёрки, десятки, двадцатипятирублёвки и даже пятидесятирублёвки – то есть самой солидной купюры, которой когда-либо в жизни обладал Крылов. Во-вторых, его насыщенные тёмно-зелёные орнаменты, украшенные глубокомысленной орлисто-пирамидальной символикой и латинскими изречениями типа "e pluribus unum" и "novus ordo seclorum", гляделись куда круче жухлых, как осенняя листва, советских дензнаков, пестрящих к тому же странноватыми надписями типа "адзин рубель","три карбованцi", "чинч рубле", "он манат" и даже "жыйырма бес сом". Ну, и в-третьих, американский президент, изображённый на обратной стороне, смотрел прямо на тебя, причём смотрел спокойно, доброжелательно и с подкупающим интересом. Так, словно вот-вот собирался спросить: "Как твои дела, комсомолец? В институте, на работе, в личной жизни? Всё о-кей и ноу проблем?"

      Но было и ещё кое-что, делавшее эту встречу с долларом странно волнительной. И этим "кое-что" было давнее и тайное пристрастие Крылова к американским фильмам. То есть нельзя сказать, что к родному кино он был равнодушен – боже упаси! Отечественные фильмы он любил нежно, преданно и порою – до слёз. Так, он каждый Новый год традиционно пересматривал рязановскую "Иронию судьбы или С лёгким паром" или рязановскую же "Гусарскую балладу", каждый День Победы – "Белорусский вокзал", "Летят журавли", "Освобождение" или "В бой идут одни старики", а в обычные дни – "Табор уходит в небо", "Полёты во сне и наяву", "Сказ про то, как царь Пётр арапа женил", "Безымянную звезду", "Осенний марафон" и ещё великое множество тончайших, умнейших и духовно просветляющих лент, размеренное чередование которых на экране семейного "Рекорда-714-ТЦ" представлялось ему таким же естественным природным явлением, как чередование дней недели или времён года…

      От штатовских фильмов ничего похожего Крылов не ждал в принципе. Более того: он их и фильмами-то не считал в том смысле, который привык вкладывать в понятие – "художественный фильм". Для него они были… Ну, в общем – репортажами с другой планеты. Причём ещё со времён пионерского детства он