Четыре года назад Гэрри со своей командой попался в миротаунском порту с крупной партией маута – нового мощного наркотика. Контрабандисту не повезло вдвойне, ведь его поймали в последний заплыв. Гэрри давно уже собирался завязать с грязными делишками, заняться чем-нибудь мирским и взялся за рисковый заказ лишь потому, что деньги обещались воистину волшебные! Как раз столько, сколько нужно, дабы бросить всё и стать достойным человеком. Но все мечты канули в пучину морскую тем летним вечером, когда отряд Агатовых Ястребов, вломившись в трюм, взял контрабандистов с поличным. Далее по накатанной: каталажка, ожидание, скорый суд и – пожалуйте – Гэрри вновь под парусом, но на этот раз в кандалах. Особенно жалко было старого капитана Гуса – того после суда вздёрнули на Площади Героев под громкий рёв толпы. Остальным членам команды дали от двадцати до пятидесяти лет заключения в различных уголках старого света. В новый же свет вместе с кучей незнакомых оборванцев отправили одного лишь бедолагу Гэрри. И вот он уже пятый год протирает портки и дышит угольной пылью на Самшитовых Рудниках. Если честно, дурацкое название для рудников, учитывая, что под землёй не то, что самшита, вообще никакой растительности нет. Шесть дней на шахте – один день под солнцем. Хоть какое-то подобие жизни.

      Шёл шестой день под землёй. Гэрри и его напарника отправили в штрек номер тридцать три, где они работали последние пару месяцев. За это время седых волос на голове Гэрри заметно прибавилось. Штрек номер тридцать три пользовался очень дурной славой, и не только среди заключенных. Здесь пропадали люди. Поначалу всё списывали на кротолюдов. Подземные жители не любили, когда по их тёмному королевству сновали незваные гости и забирали минералы. Так что стычки с этим народом давно уже стали обыденным делом. Но тут шла речь об ином! В проклятом штреке от шахтёров вообще не оставалось ни следа. Искали тайные пути побега, кротовьи норы, скрытые лазы, но куда там. Всё тщетно.

      Штрек номер тридцать три был самым глубоким, при этом самым незатейливым штреком во всём руднике. Прямой и глухой, как единственная извилина в башке старшего надзирателя. Среди рудокопов поговаривали, что в этом штреке якобы проснулось древнее зло или тёмный бог кротолюдов. А, да чёрт их разберёт, о чём люди только не болтают! Конечно, болтовня болтовнёй,