Ночь… Запятая… Ночь… (сборник). Владимир Маканин
Читать онлайн книгу.
молодую женщину сходить в сельпо и купить там дрянного их портвейна, солдату в форме не продадут, а ей это пустяк…
Он делится с ней и главной заботой: им бы сейчас не бутылку – им бы ящик портвейна.
– Зачем вам?
– В уплату. Дорогу нам заперли.
– А че ж вы, если портвейн нужен, к подполковнику пришли?
– Дураки, вот и пришли.
Молодая женщина вдруг плачет – рассказывает, что недавно она сбилась с дороги и ее изнасиловали. Вовка-стрелок, удивленный, присвистывает: вот ведь как!.. Посочувствовав, он спрашивает (с любопытством), сколько же их было? – их было четверо, она всхлипывает, утирая глаза уголком простыни. Ему хочется порасспросить. Но ей хочется помолчать. Она утыкается головой, ртом ему в грудь: хочется слов утешения; простое чувство.
Разговаривают: да, бутылку портвейна она, конечно, купит ему, но только если стрелок пойдет с ней к магазину. Она сразу же купленную бутылку ему передаст. Не может она с бутылкой идти домой… после того что с ней случилось, – люди знают, люди что подумают…
Во второй кастрюле тоже много еды: каша и кусок мяса из консервов, – Рубахин все уминает. Он ест небыстро, нежадно. Запивает двумя кружками холодной воды. От воды его немного знобит, он надевает гимнастерку.
– Отдохнем малость, – говорит он самому себе и уходит к плетню.
Он прилег: впадает в дрему. А из соседнего домика, куда скрылся Вовка, через открытое окно доносится тихий сговор.
Вовка: – …тебе подарок куплю. Косынку красивую. Или шаль тебе разыщу.
Она: – Ты ж уедешь. (Заплакала.)
Вовка: – Так я пришлю, если уеду! Какое тут сомненье!..
Вовка долго упрашивал, чтобы она стоя согнулась. Не слишком высокий Вовка (он этого никогда не скрывал и охотно рассказывал солдатам) любил обхватить крупную женщину сзади. Неужели она не понимает? Так приятно, когда женщина большая… Она отбивалась, отнекивалась. Под их долгий, жаркий шепот (слова уже становились неразличимы) Рубахин уснул.
Возле магазина, едва получив портвейн из ее рук, Вовка сует бутылку в глубокий надежный карман солдатских брюк и – бегом, бегом – к Рубахину, которого он оставил. Молодая женщина так его выручила, и кричит, с некоторой опаской напрягая на улице голос, кричит вслед с упреком, но Вовка машет рукой, уже не до нее – все, все, пора!.. Он бежит узкой улицей. Он бежит меж плетней, срезая путь к дому подполковника Гурова. Есть новость (и какая новость!) – стрелок стоял, озираясь, возле их заплеванного магазинишки (ожидая бутылку) и услышал об этом от проходивших мимо солдат.
Перепрыгнув плетень, он находит спящего Рубахина и толкает его:
– Рубаха, слышь!.. Дело верное: старлей Савкин пойдет сейчас в лес на разоружение.
– А? – Рубахин заспанно смотрит на него.
Вовка сыплет словами. Торопит:
– На разоружение идут. Нам бы с ними. Прихватим чурку – вот бы и отлично! Ты ж сам говорил…
Рубахин уже проснулся. Да, понял. Да. Будет как раз. Да-а, нам, скорее всего, там повезет – надо идти. Солдаты тихо-тихо выбираются