Ты их узнала, дева гор,

      Восторги сердца, жизни сладость;

      Твой огненный, невинный взор

      Высказывал любовь и радость.

      Когда твой друг во тьме ночной

      Тебя лобзал немым лобзаньем,

      Сгорая негой и желаньем,

      Ты забывала мир земной,

      Ты говорила: «Пленник милый,

      Развесели свой взор унылый,

      Склонись главой ко мне на грудь,

      Свободу, родину забудь.

      Скрываться рада я в пустыне

      С тобою, царь души моей!

      Люби меня; никто доныне

      Не целовал моих очей;

      К моей постеле одинокой

      Черкес младой и черноокой

      Не крался в тишине ночной;

      Слыву я девою жестокой,

      Неумолимой красотой.

      Я знаю жребий мне готовый:

      Меня отец и брат суровый

      Немилому продать хотят

      В чужой аул ценою злата;

      Но умолю отца и брата,

      Не то – найду кинжал иль яд.

      Непостижимой, чудной силой

      К тебе я вся привлечена;

      Люблю тебя, невольник милый,

      Душа тобой упоена…»

      Но он с безмолвным сожаленьем

      На деву страстную взирал

      И, полный тяжким размышленьем,

      Словам любви ее внимал.

      Он забывался. В нем теснились

      Воспоминанья прошлых дней,

      И даже слезы из очей

      Однажды градом покатились.

      Лежала в сердце, как свинец,

      Тоска любви без упованья.

      Пред юной девой наконец

      Он излиял свои страданья:

      «Забудь меня: твоей любви,

      Твоих восторгов я не стою.

      Бесценных дней не трать со мною;

      Другого юношу зови.

      Его любовь тебе заменит

      Моей души печальный хлад;

      Он будет верен, он оценит

      Твою красу, твой милый взгляд,

      И жар младенческих лобзаний,

      И нежность пламенных речей;

      Без