Запомни же ныне ты слово мое:

      Воителю слава – отрада;

      Победой прославлено имя твое;

      Твой щит на вратах Цареграда;

      И волны и суша покорны тебе;

      Завидует недруг столь дивной судьбе.

      И синего моря обманчивый вал

      В часы роковой непогоды,

      И пращ, и стрела, и лукавый кинжал

      Щадят победителя годы…

      Под грозной броней ты не ведаешь ран;

      Незримый хранитель могущему дан.

      Твой конь не боится опасных трудов;

      Он, чуя господскую волю,

      То смирный стоит под стрелами врагов,

      То мчится по бранному полю,

      И холод и сеча ему ничего…

      Но примешь ты смерть от коня своего».

      Олег усмехнулся – однако чело

      И взор омрачилися думой.

      В молчанье, рукой опершись на седло,

      С коня он слезает угрюмый;

      И верного друга прощальной рукой

      И гладит и треплет по шее крутой.

      «Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,

      Расстаться настало нам время;

      Теперь отдыхай! уж не ступит нога

      В твое позлащенное стремя.

      Прощай, утешайся – да помни меня.

      Вы, отроки-други, возьмите коня,

      Покройте попоной, мохнатым ковром;

      В мой луг под уздцы отведите;

      Купайте, кормите отборным зерном;

      Водой ключевою поите».

      И отроки тотчас с конем отошли,

      А князю другого коня подвели.

      Пирует с дружиною вещий Олег

      При звоне веселом стакана.

      И кудри их белы, как утренний снег

      Над славной главою кургана…

      Они поминают минувшие дни

      И битвы, где вместе рубились они…

      «А где мой товарищ, – промолвил Олег, –

      Скажите, где конь мой ретивый?

      Здоров ли? всё так же ль лего́к его бег?

      Всё тот же ль он бурный, игривый?»

      И внемлет ответу: на холме крутом

      Давно уж почил непробудным он сном.

      Могучий Олег головою поник

      И думает: «Что же гаданье?

      Кудесник, ты лживый, безумный старик!

      Презреть бы твое предсказанье!

      Мой конь и доныне носил бы меня».

      И хочет увидеть он кости коня.

      Вот едет могучий Олег со двора,

      С ним Игорь и старые гости,

      И видят – на холме, у брега Днепра,

      Лежат благородные кости;

      Их моют дожди, засыпает их пыль,

      И ветер волнует над ними ковыль.

      Князь тихо на череп коня наступил

      И молвил: «Спи, друг одинокий!

      Твой старый хозяин тебя пережил:

      На тризне, уже недалекой,

      Не ты под секирой ковыль обагришь

      И жаркою кровью мой прах напоишь!

      Так вот где таилась погибель моя!

      Мне смертию кость угрожала!»

      Из мертвой главы гробовая змия,

      Шипя, между тем выползала;

      Как черная лента, вкруг ног обвилась,

      И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

      Ковши