Сорок пять. Часть вторая, третья. Александр Дюма
Читать онлайн книгу.
жить в Беарне и что я решительно не нуждаюсь в Кагоре.
– Я вижу это, и, поскольку я считал вас принцем рассудительным, королем-философом… Но что это за шум?
– Шум? Где?
– Да во дворе, кажется.
– Посмотри из окна, мой друг, посмотри!
Шико подошел к окну.
– Государь, там стоят человек двенадцать, очень дурно одетых.
– А, это мои нищие! – И король встал.
– У вашего величества есть свои нищие?
– Без сомнения. Разве Бог не велел нам быть милостивыми? Не будучи католиком, Шико, я все-таки христианин.
– Браво, государь!
– Сойдем вниз, Шико, – будем вместе раздавать милостыню. Потом отправимся ужинать.
– Государь, я следую за вами.
– Возьми прежде вон тот кошелек, что лежит на столике, подле моей шпаги, видишь?
– Взял, государь…
Они сошли вниз; на дворе была уже ночь. Король казался озабоченным и задумчивым. Шико видел это, и ему стало грустно. «За каким чертом вздумал я говорить с этим славным принцем о политике? – думал Шико. – Какой я глупец!» Генрих приблизился к группе нищих. То была дюжина людей различного вида, с самыми пестрыми лицами и одеждами. Простой наблюдатель счел бы их по голосам, жестам и языку цыганами, иностранцами, а наблюдатель проницательный признал бы в них переодетых дворян.
Король взял кошелек из рук Шико и сделал знак. Все нищие, казалось, безошибочно поняли этот знак. Они поочередно подходили к королю для приветствия со смиренным видом, сквозь который проглядывали смелость и смышленость, замечаемые одним только королем, будто чтобы сказать ему: «Под грубой оболочкой сердце пылает». Генрих кивнул головой, потом, вложив большой и указательный пальцы в кошелек, который держал Шико, взял монету.
– Государь, – решился заметить Шико, – вы знаете, что это золото?
– Да, мой друг, знаю.
– Черт побери! Вы богаты.
– Разве ты не видишь, мой друг, – Генрих улыбался, – что каждая из этих монет предназначается для двоих нищих? Я беден и вынужден разрезать каждый пистоль пополам.
– Пра-авда, – протянул Шико с возрастающим удивлением, – монеты половинные и со странными чертами.
– О, я похож на брата моего Генриха Третьего, который забавляется вырезанием картинок. Я тоже имею свои причуды – забавляюсь в свободные минуты обрезанием моих пистолей. Бедный и честный Беарнец промышляет, как жид.
– Это все равно, государь, – Шико покачал головой – он видел здесь какую-то скрытую тайну, – все равно. Однако это странный способ раздавать милостыню.
– Ты раздавал бы иначе?
– Да, и вместо того чтобы трудиться, разрезая каждую монету, я дал бы ее всю на двоих.
– Тогда нищие подерутся, любезный, и вместо блага я сделаю зло.
Генрих взял золотую полумонету из кошелька и, встав перед первым нищим с той покойной, кроткой миной, которая составляла его обыкновенное выражение, посмотрел на этого человека, не говоря ни слова, но вопрошая взором.
– Ажан, – проговорил нищий с поклоном.
– Сколько? –