Что сказал Бенедикто. Часть 2. Татьяна Витальевна Соловьева
Читать онлайн книгу.
пять у них есть. Гейнца явно оторвали от важных дел, Вебер подошел к нему.
– Гейнц, я в порядке, ты можешь возвращаться.
Гейнц посмотрел на Вебера так, словно не узнал его.
– Откуда ты взялся?
– Это вопрос концептуальный, как выражается доктор Абель, чтобы я вот так сходу тебе на него ответил – и это бы не выглядело пошло.
Гейнц улыбнулся.
– Слушай, раз я приехал, то я останусь, может, и пригожусь.
– Сейчас ты меня поваляешь, чтобы они знали, кто к ним приехал, и перестали считать меня корифеем.
– Твой авторитет не пострадает?
– Мы будем красиво драться, сам с собой не подерешься.
Гейнц засмеялся.
– Тебя расколдовали? Сегодня в небо ящик ракет выпущу! Быстро переодевайся, труп несчастный, Гаусгоффер все слезы выплакал, как ты умер.
– Хорошо, если бы он пришел с Клеменсом.
– А это еще кто?
– Местный Парацельс.
– Иди, пока ты переодеваешься, я с твоей малышней познакомлюсь.
– Они все старше меня, Гейнц, и некоторые, думаю, старше тебя.
– Пенсионеры? Инвалиды войн? Участники походов Македонского?
Вебер кивнул и, на ходу глухо скомандовав: «Становись!», скрылся в своей комнате, а перед курсантами предстал Гейнц Хорн.
Вебер переодевался и слушал голос Гейнца, в такую риторику Гейнц мог пуститься, только пребывая в очень хорошем расположении духа. Он толковал курсантам, что боевое искусство востока учит человека не просто наносить удары, это именно и прежде всего искусство. И как любое искусство, оно подчиняется законам полной концентрации человека на своем высшем начале и законам благородства и красоты. Человек, вступивший в смертельную схватку со злом, основной предмет осмысления и любования в искусстве, но и в смертельном поединке следует оставаться человеком, помнить, что ты дитя Бога, а не сатаны. Бой, который мы изучаем, это не корчи дьявола, не агония таракана, не конвульсии припадочного, а грация и отточенность совершенных, рациональных, концентрированных посылов своей внутренней энергии для расщепления энергий враждебных.
Вебер улыбался, до теории он никогда не доходил, ему бы и в голову такое не пришло: учил стойкам, движениям, дыханию, расслаблению и мгновенной концентрации энергии в нужном участке тела. Курсанты слушали Аполлона Бельведерского в кимоно самозабвенно, и так же смотрели на него. В дверях уже пристроился Гаусгоффер, у него за спиной стояла еще небольшая группа офицеров. Появления Вебера Гаусгоффер никак не ожидал, глаза его округлились, он едва не бросился к Веберу. Гейнц приглашающим жестом уже принимал Вебера в соучастники представления.
– Раз уж обстоятельства сложились так, что вместо замены я оказался на одном ковре со своим учеником, который семь лет изучает боевые искусства, было бы странно упустить возможность и не продемонстрировать вам, как примерно это должно смотреться. Поэтому мы начнем с показательного боя, а потом приступим к необходимой для сосредоточения медитации и разминке.
– Вебер, ты не