Вишни на березе. Игорь Анатольевич Артеменко
Читать онлайн книгу.
с табаком, клопами, потом и хлоркой. Реутов старался дышать носом. Буквально через секунду дверь приоткрыл низкорослый, чрезвычайно тощий, мертвенно-бледный охранник, потребовавший от него удостоверение. Взяв красную корочку, он долго ее читал, словно это был трехтомный сборник лекций по квантовой физике, сверив фото со смотревшим на него через зарешеченный оконный проем доверчивым лицом адвоката, спросил, имеются ли у него наркотики, оружие и средства связи, открыл несколько замков, и с горьким сожалением в глазах, наконец, впустил.
Сумрачный коридор изолятора временного содержания с выкрашенными мышиной краской стенами и девственной побелкой потолка – некой абстракцией, граничащей с безумием, внушал ужас сам по себе.
Адвокат подошел к стоящему слева от входа столу, за которым находился дежурный офицер по ИВС и попросил требование на вывод. Это был Жданов, невысокого роста, чуть полноватый, лысый капитан с плоским, похожим на камбалу, лицом. По взволнованным взглядам смотревших друг на друга мужчин можно было догадаться, что они давние друзья.
Их знакомство произошло почти три года назад в кабинете у прокурора района, который едва не отправил офицера на скамью подсудимых. Случай курьезный, но весьма банальный. Один из клиентов Реутова решил, что называется «качать права» в ИВС, что он требовал – не вспомнить: то ли добавить мяса в суп, то ли адвоката, но на его просьбу никто из охраны не отреагировал. О том, что происходило дальше, мнения очевидцев расходятся.
Охранники утверждали, что заключенный совсем спятил, принявшись биться головой о стену, дабы привлечь внимание властей к своей персоне. В голове-то пусто – глухие звуки так и остались не услышаны, разбив в кровь лоб, нос, оба уха и потеряв несколько зубов, он к тому же, выразил свое негодование всем известным кратким выражением, которое написал на стене кровью, изобразив, также и предмет о котором, собственно, и шла речь.
Арестанты из соседней камеры свидетельствовали, что бедолагу избили сокамерники. В основу заключения служебной проверки, однако, легла версия о самоистязании, показавшаяся прокурору более правдоподобной, тем паче сидел несчастный в «одиночке», а о происшествии ничего не помнил – обнаружились признаки амнезии.
Возможность применения насилия со стороны сотрудников изолятора – категорически исключалась.
«Боже упаси, чтобы хоть кто-то пальцем тронул задержанного… – заявил начальник дежурной смены, – подчиненные разъяснили арестанту правила поведения в камере, только и всего».
К счастью, все закончилось самым наилучшим образом. Инцидент замяли, кровь смыли, стену зашпаклевали и покрасили, а сумасшедшему заключенному вчинили судебный иск о взыскании затраченных на ремонт расходов.
Когда Жданов увидел адвоката в очередной раз, он улыбнулся ему мягко, не по злобному, демонстрируя ряд верхних и нижних зубцов:
– Вы к кому, Семен Варфоломеевич?
– У вас тут все нормально? – вопросом на вопрос ответил тот.
– Заключенные