Россия распятая. Илья Глазунов
Читать онлайн книгу.
Лева действительно был не только талантливый, но и порядочный человек. А сколько таких разговоров «по душам», как у нас с ним, да и куда более безобидных, заканчивались трагической ломкой судьбы человека, а иногда лагерем или даже расстрелом!
На протяжении веков в глубинах мирового зла формировалась и ждала своего часа страшная машина Великого Террора, когда всеобщее доносительство становилось «нормой» гражданского поведения. А окончательной целью был геноцид народа и новый рывок к мировому господству. Пророк русской революции Ф. М. Достоевский в своих «Бесах» предупреждал об этом – но ему тогда вняли, увы, лишь немногие… Либералы-западники ненавидели его…
Как все это было давно! А ученический мой портрет Иосифа Виссарионовича Сталина так и остался карандашным эскизом не помню уж почему. Кстати, у нас до сих пор, очевидно по старой советской привычке, многие считают, что нарисовать портрет, например, короля, президента или банкира – это значит угодливо польстить ему, да еще и приукрасить, елико возможно. Разумеется, льстецы были во все времена, не говоря уже о наших, советских. Но не так думали наши учителя – великие художники прошлого, для которых написать портрет иногда было равносильно вынесению бескомпромиссного приговора той или иной, даже царственной личности. Глядя на портреты Веласкеса и Ван Дейка, Тициана и Левицкого, Рокотова, Серова и Нестерова, мы ощущаем проникновенную правду, отраженную художником-реалистом. Между прочим, я знаю многих любителей авангарда, но каждый из них поколотил бы художника, если бы его жену, дочку или сына автор посмел нарисовать в виде куба, треугольника или просто набора абстрактных пятен. Как нет критики без любви, так нет искусства портрета без любви к человеку, умения передать музыку, душу и абсолютного сходства с натурой.
Спор о Сталине
Однажды у меня в мастерской вспыхнул спор между двумя уже немолодыми, седеющими историками. Один оказался сталинистом, другой – антисталинистом. Поначалу я не принимал участия в их разговоре, но потом все-таки решил задать им несколько вопросов.
– Как я понял, один из вас ненавидит Сталина – продолжателя дела Ленина, проведшего беспримерный в истории геноцид народов России, и прежде всего русского; другой, напротив, называет его великим вождем – спасителем Отечества не только от «коричневой чумы», но прежде всего от «иудо-большевистской» ленинской гвардии, которую Джугашвили перестрелял, как собак. Это так? – спросил я у моих гостей.
Оба настороженно и молча кивнули.
– Я убежден, – продолжал я, – что истина не рождается в спорах, а история – наука, опирающаяся на факты и документы. История – это не идеология! Согласны?
Они снова кивком головы согласились со мною.
– Хочу сказать вам, дорогие друзья, что я прожил на нашей грешной земле дольше вас. Напомню, что в день смерти Сталина мне было уже более 22 лет. Март 1953 года.
Раз уж мы с вами будем говорить