Основы социологии и политологии 2-е изд., испр. и доп. Учебное пособие для СПО. Валерий Викторович Дмитриев
Читать онлайн книгу.
был привязан Шуликун. Весь пейзаж напоминал мне почему-то саванну, как ее показывают в фильмах National Geographic, а не нашу скучную степь; возможно, тому виной было утреннее солнце, ослепившее меня, или странное чувство, которое оставил первый в моей жизни поцелуй.
Все казалось иным, цвета стали ярче, звуки – громче, обычное прикосновение руки мгновенно разогревало мою кровь и меняло ее состав, и когда Руслан вдруг засвистел, я чуть не упала – так больно резанул слух этот тревожный звук. Он продолжал свистеть и сдавливать мою руку.
– Не может быть! Отвязался!
Руслан оттолкнул меня и побежал вниз, к дереву. Он обежал акацию несколько раз, не переставая свистеть. Я видела, как с другой стороны холма в ответ на этот свист забегали люди, и вот уже несколько всадников веером разлетелись по огромному пустынном полю, на котором не было никаких признаков сбежавшего Шуликуна. Руслан тем временем успел добежать до обрыва, прыгнул в реку и в считанные секунды превратился в маленькое пятно на воде. Я осталась одна.
Мне было так больно и стыдно от этого неожиданного предательства, что хотелось в прямом смысле провалиться сквозь землю, исчезнуть, не быть. И когда я дотащилась до акации, у корней которой разросся какой-то кустарник, я забилась в него, точно зверь, и уснула.
Мне снился странный сон – Руслан целовал мою ладонь, мне стало жарко от этих поцелуев, я пыталась отнять руку и проснулась. Прямо надо мной раскачивалась гривастая голова, и лошадиные губы перебирали складки на рукаве куртки. Я пошевелила рукой, и лошадиная голова тут же исчезла, конь отошел от меня и смотрел огромными детскими глазами с непередаваемым доверием и любопытством. Это был крупный жеребец какой-то удивительной масти – как если бы вы смотрели на солнце сквозь рыжий кленовый лист, – и я поняла, что это тот самый Шуликун, который сбежал. Конь был в недоуздке, к которому карабином была пристегнута веревка, она змеилась возле моей руки, то приближаясь, то уползая в траву, когда конь отходил от меня. Я осторожно накрыла ее ладонью – конь сразу же почувствовал натяжение веревки, замер, но не двинулся с места. Я поднялась – Шуликун никак не отреагировал на это движение, только занюхал воздух и тряхнул гривой, отгоняя мух. Я сделала несколько шагов к стволу акации, конь пошел за мной, и тут я увидела Руслана – он стоял в нескольких метрах от нас, в тени дерева, и делал мне какие-то знаки. Шуликун тоже его увидел и тут же натянул веревку, я вцепилась в нее, ища одобряющего взгляда Руслана, но он смотрел сквозь меня, только на веревку в моих руках, только на взволнованного коня. Чем ближе подходил Руслан, тем сильнее нервничал конь и тем больнее веревка врезалась в мои ладони, но я продолжала тащить упирающегося коня к дереву, в надежде успеть обмотать корду вокруг ствола. И когда мне это почти удалось, я вдруг увидела, какие безумные у Руслана глаза, сколько в них боли, надежды и любви, и смотрят эти глаза не на меня, а на коня. И не знаю,