Драма в кукольном доме. Валерия Вербинина
Читать онлайн книгу.
если князь не снизойдет к моей просьбе, я рад уже тому, что познакомился с вами, – добавил Митрохин. – Если я могу что-то сделать для вас, располагайте мной как сочтете нужным.
Наталья Дмитриевна улыбнулась, Георгий Алексеевич казался польщенным, и только у Амалии слова учителя оставили осадок, причину которого она не стала от себя скрывать. Она не любила, когда люди унижались, а с ее точки зрения, Иван Николаевич именно унижался, и это было тем заметнее, что он не производил впечатления человека, который привык заискивать или угождать. Когда через несколько минут Митрохин спохватился, что ему пора на вокзал, потому что следующий поезд прибудет в Петербург поздно и неудобно для него, никто из хозяев не предложил уже знакомый Амалии экипаж, чтобы подвезти учителя. И хотя Наталья Дмитриевна совсем недавно уверяла, что рубль, занятый пасынком, они непременно вернут Ивану Николаевичу, о рубле больше никто не упоминал. Разумеется, все это были мелочи, и иной человек назвал бы их незначительными, но Амалия предпочла бы, чтобы рубль отдали и до станции (которая располагалась в нескольких верстах) учителя подвезли. По отношению к ней самой Киреевы были более чем предупредительны, и про себя гостья решила, что они относятся к ней лучше, чем к Митрохину, потому что рассчитывают при ее посредстве получить приглашение на коронацию, о которой недавно шла речь. Впрочем, после ухода Ивана Николаевича никто больше не упоминал о коронации, и разговор вращался вокруг самых общих тем. Обсуждали знакомых, Георгий Алексеевич рассказал несколько любопытных случаев, связанных с историей дома, Наталья Дмитриевна пожаловалась на то, что нынешняя мода вынуждает женщин быть расточительными, и как-то незаметно подошло время ужина, а после него хозяйка вместе с Амалией отправилась в отведенный для гостьи флигель.
Глава 4
Человек из прошлого
– А вот и ваша спальня, госпожа баронесса, – сказала Наталья Дмитриевна, распахивая перед Амалией дверь в небольшую, но уютную комнату.
Осмотревшись, гостья первым делом отметила не широкую кровать и не старинные расписные ширмы в человеческий рост, а висевшую на стене картину. Она изображала ночное море, волнующееся после бури, одинокий маяк, источавший желтоватый свет, а на переднем плане – скалистый берег. Приблизившись, Амалия разглядела на берегу фигуру утопленницы, которая все еще прижимала к себе ребенка, очевидно мертвого. Сюжет поражал своей мрачностью, и баронесса Корф подумала, что вряд ли захотела бы иметь перед глазами такую картину, да еще видеть ее каждый вечер перед отходом ко сну. С ширмами, по крайней мере, дело обстояло проще: на них были нарисованы потемневшие от времени павлины, горделиво распустившие свои хвосты.
– Это спальня покойной княгини, супруги Петра Александровича, – поторопилась объяснить Наталья Дмитриевна. – Он настоял на том, чтобы ничего здесь не трогать, но если вам не нравится картина…
– Хороший художник, – буркнула Амалия, отворачиваясь от искусно