Новая венгерская драматургия. Сборник
Читать онлайн книгу.
обещаю, все будет иначе…
АЛЬМА
Ты в точности как новый президент
За день до выборов: одни прожекты…
Не приближайся и не лги в лицо мне.
Дистанция хотя бы метр, окей?
ДЁЗЁ
Ну если так, я вскоре разозлюсь
На всю юстицию в твоем лице.
АЛЬМА
Дистанция хотя бы метр. Иначе
Юстиция пойдет ва-банк. Ты злишься?
ДЁЗЁ
Зачем ты хочешь довести меня?
АЛЬМА
Пузырь надутый. Хитрая скотина.
ДЁЗЁ
Самокритично. Но при чем тут я?
АЛЬМА
Заносчивая, наглая скотина.
ДЁЗЁ
Еще один пассаж, и мне конец.
АЛЬМА (Встает.)
Ты должен знать, ничто не будет так,
Как ты спланировал в былые годы.
ДЁЗЁ (Складывает руки на затылке.)
Это небесный рай, а я, блаженный,
Привольно растянулся на лужайке.
Дельфина стоит спиной к окну. Кальман внимательно смотрит на Дёзё. Дёзё потягивается на стуле, бросает усталый хмурый взгляд на остальных. Он встает и подходит к барной стойке. Марианн хлопает по спине Кристиана, который, очевидно, плохо себя почувствовал. Кристиан с трудом встает, затем отправляется в уборную. Альма садится рядом с Марианн.
АЛЬМА
Какой был год, особенно конец…
Рождественская ярмарка, толпа,
Как на пожаре, давка возле кассы,
Есть нечто инфернальное во всем.
Однажды ты меня таскала в Вестенд:
«Под Рождество все, абсолютно все
Уладится, притихнет и растает».
Входит Хенрик и медленно ковыляет к столу Марианн.
МАРИАНН (Обнимает Хенрика. Альме, опровергая)
Когда-то мне так мама говорила,
Хотя не слишком убежденным тоном:
«Родная, что бы в жизни ни случилось,
Дела уладятся под Рождество».
Но не уладится, ты понимаешь?
И не растает, а, наоборот,
Еще сильней запутается дальше.
Стократ безвыходно и хаотично.
АЛЬМА (бесстрастно)
Отец мой правовед-международник,
Он хаос предсказал еще давно
И рьяно отрицал, что все притихнет…
Я вообще не придаю значенья
Религиозным праздникам. Мне важно,
Когда клиент хороший попадется,
Который был посажен за растрату,
Но мне его освободить удастся
В отсутствие состава преступленья
На Рождество. Тогда, к примеру, важно.
МАРИАНН
С тех пор вы с Кальманом…
АЛЬМА (Повышает голос.)
И до тех пор,
Лет в двадцать я его любила страшно.
В ту пору я рассорилась с отцом,
А Кальман рядом был и пел мне в уши
Все в точности как я хотела слышать.
И я сдалась. Мы стали вместе жить.
До этого отец мой полновластно
Все за меня решал. Ура, свобода!
Тогда цвела любовь на Гюль Бабы.
Затем