Затем посмотрел на широкий Иртыш, несущий свои воды в полноводную Обь и далее, до самого Студеного моря[11]. «Скоро осень. Надо бы поторопиться – путь до Мангазеи не так уж и близок, где-то около двух тысяч верст. А там, на месте, и решим с местным воеводой все вопросы по подготовке к походу», – подумал он.

      И решительно направился к пристани, чтобы познакомиться с кормчим[12] коча, на котором вскоре пойдет в плавание со своей командой казаков в Мангазею почти за две тысячи верст.

      Глава 1

      В Мангазее

      От пристани Тобольска на веслах отвалил коч и медленно стал выходить на стрежень Иртыша, чтобы спуститься по его течению до полноводной Оби, а затем и до ее устья.

      – Ну что, Афанасий, вот и подошло время ворочать вправо. Вишь, как широка Тазова губа, почитай, почти как Обская, верст двадцати, никак, будет. Не зря же ее вкупе с Обской губой и Мангазейским морем прозывают, – озабочено сказал кормчий, удерживая руками водило руля. – Ведь и по Иртышу, и по Оби-реке плыли по течению, а теперича придется волей-неволей идти вспять течению уже Таза-реки, – вздохнул он. – Одна надежа на ветер, который хоть и несильный, но вроде как тянет от захода солнца.

      – Почему так думаешь, Тихон? – с недоверием, но с надеждой, спросил тот.

      Кормчий снисходительно усмехнулся:

      – А ты, сухопутный человек, глянь-ка на поверхность воды Тазовой губы. Видишь рябь на ее поверхности? – Афанасий утвердительно кивнул головой. – Ведь Таз-река-то течет с восхода солнца, а ветер противится ее течению, вызывая тем самым эту самую рябь. Вот так-то, мил человек! – победоносно глянул на него кормчий.

      – Сразу видно, что ты, Тихон, опытный мореход! – уважительно заметил Афанасий.

      – Ты прав, – самодовольно ответил тот. – Я ведь плавал не только по рекам к городам сибирским, но и ходил Мангазейским морским ходом, издревле известным поморам. На своем коче четыре лета тому назад вез из Архангельска-города всякие немецкие товары и хлеб, потому как в мангазейской мерзлой земле оный не родится. В Карскую губу от Двины-реки шел две недели. А из Карской губы в Мутную реку вверх до волока на Ямале шел еще пять дней. Здесь пришлось коч волоком тащить версты полторы. А от верховьев Зеленой реки до Мангазеи ходу еще две недели.

      Афанасий окинул взглядом коч длиной около шести саженей[13] и шириной где-то не менее двух с половиной.

      – И вот эту махину нужно тащить по земле? – ужаснулся он.

      – Почему же это по земле? Тащить, вернее, тянуть коч надо по каткам, по не очень толстым обрубкам стволов деревьев, – пояснил Тихон, – которые после прохождения их кормой снова подкладывают под нос судна. А для облегчения строят ворот, для чего пешнями долбят вечную мерзлоту почти на сажень. Навивают на него длинную и крепкую вервь,