Дар любви. Воспоминания о протоиерее Феодоре. Алексей Селезнев
Читать онлайн книгу.
с Натальей Ивановной видели, как ты воевал, выбежав из школы. Здорово наигрался?
– Да, здорово, снег липкий!
– Сынок, другой раз ты уж добеги до дому, ведь тут близко, переоденься и гуляй, я же тебя не задержу. Мы все были детьми, все любили играть в снежки. Только книги не должны валяться в снегу, да девочек трогать не надо.
Федюша вскочил, поцеловал меня и сказал:
– Ладно, буду вовремя приходить. – Глаза его смеялись, но на няньку он смотрел виновато, обнял старушку. – Переживали за меня, да?
– Не думала, что ты такой лихой, – качала головой нянька.
Когда Феде исполнилось десять лет, я уже не могла уследить, как он оделся, взял ли шарф, завязал ли шапку… Он зачастую уходил в школу, даже не разбудив меня, т. к. я в те годы тяжело болела. Я сказала сыну:
– Если ты будешь болеть ангинами, то придется тебе удалить гланды, как твоим старшим братьям. Коле и Симе в твоем возрасте делали эту операцию.
Мы боялись повторения ревмокардита, болезни, от которой Коля в семилетием возрасте пролежал без движения четыре месяца. Ангина часто дает такие осложнения.
Федя весело ответил:
– Ну что ж, удалите гланды и мне, чтобы я мог закаляться. Ведь это укрепит мое здоровье.
Тут вступилась Наталья Ивановна:
– Уж поручите это дело мне! Я сумею свово Феденьку поместить так, что оперировать его будет не кто иной, как известный профессор, опытный хирург, заведующий детской больницей.
– Ну, постарайтесь, Бог благословит, – согласился отец Владимир.
В новогодние каникулы Федюша весело попрощался со всеми и бодро отправился в больницу. «Что за бесстрашный мальчик, – удивлялись, глядя на Федю, домашние его товарища Гриши, – ни слез, ни капризов, как в дом отдыха едет!» Но нас поведение Феди не удивляло, старшие дети тоже никогда не унывали.
А в больнице Федя зарисовывал в тетрадь все, что видел нового: инструменты врачей, аппараты и т. и. Федя все подписывал, обо всем с интересом расспрашивал врачей и сестер. Когда (после окончания ю класса, перед армией) Федя одну зиму работал лаборантом в больнице, то профессор говорил мне: «Ну и врач из него может выйти! Как он внимательно и тщательно исполняет все поручения, как спокойно, сосредоточенно и не брезгливо. Ох и хорошим бы хирургом он стал!» И стал Федюша врачом, только не тел, а душ человеческих.
Когда Федя лежал в больнице, то я навещала его каждый день, душа рвалась к нему. Были рождественские дни, поэтому я не могла совершать путь в отдаленную детскую больницу. Я приходила туда то утром, то днем, то к вечеру.
Большой зал, где за столиками сидели врачи, отделялся от помещения детей стеклянной перегородкой. Все маленькие комнатки детей тоже имели стеклянные стены и хорошо просматривались издали. Я ни одного раза не встретилась ни с сестрами, ни с врачами, не просила пропуск к сыну. Стоя у двери, я искала глазами среди детей Федю, который то сидел на койке, то стоял у столика с другими детьми, то задумчиво смотрел в окно, отвернувшись от всех. И вдруг, почувствовав мой взгляд, сынок начинал озираться