Проклятие Кафки. Александр Борисович Шушеньков
Читать онлайн книгу.
Францевич не помнил. Это, впрочем, и не важно. А важно то, что тот обещал притащить магнитофон, чтобы записать интервью. Чего доброго, и в самом деле припрется спозаранку!
Что еще было? Тесть с тещей рано ушли спать.
Пили за повышение пенсий …
Дальнейшее Кафкин восстанавливал уже нетвердо. Впрочем, память еще удерживала отдельные диковинные отрывки из повествования оранжевого йога о его путешествии по Индии, монастырях, мантрах, Кришне, перерождении людей в кошек, необходимости отказа от мясного, жизненной силе отвара …
Да, и еще, кажется, уже прощаясь, целовался с журналистом, который восхищенно поглаживал «Ниву», да – дурень – по пьяной щедрости пообещал подарить подполковнику Мукашенко все восемь томов «Советской военной энциклопедии». Ах, осел! Вот так, осел! Ведь этот сталинист теперь ни за что не отстанет!
И голова-то побаливает.
Все-таки, зря мы себя не жалеем, вздохнул Кафкин. Пьем алкоголь, нагружаем печень. И это – вместо того, чтобы культурно посидеть со стаканом минеральной воды. Ну, – в крайнем случае – добавить туда (чисто символически) чуть-чуть коньячку. Да ведь сейчас коньяку-то настоящего нет, вот в чем проблема! Гонят фальшак. Сплошной бутор. Вот и приходится самогон принимать яблочный … тьфу, мерзость какая! И какой дебил придумал его делать из яблок? Нет, чтобы – из капусты! Кстати, о капусте: сейчас бы капустного рассольчику хряпнуть. Самое – то! Да и поесть бы не мешало, однако!
Тут он почувствовал, что рука его затекла от долгого лежания на боку. Такое бывало. Занемела рука-то, елки-палки. Да-с … надо бы перевернуться. Он попытался это сделать, и с удивлением вдруг ощутил, что не может. Тело за время сна совершенно перестало его слушаться. Непорядок. Вот, что значит на сундуке спать.
Кафкин приоткрыл глаза. Хоть не хочется, а надо вставать. Попить рассольчика капустного, да и – вообще …
ВООООБЩЩЩЩЩЕЕЕЕЕЕ!!!!
Такого он еще не видел за всю свою многострадальную замполитовскую жизнь!
Вместо нормального загорелого и слегка располневшего человеческого тела Григорий Францевич узрел внезапно нечто … нечто …
Да что же это такое?..
Он лежал на боку и с безумным ужасом таращился на какую-то зелено-желтую толстую колбасу с черными пятнами-бородавками, из которой торчали длинные разрозненные чёрные волоски. На колбасе еще имелись бледные короткие щупальца-отростки. И одно из щупальц как раз и ощущалось, как онемевшая рука!
Сделав невероятное усилие, Кафкин сумел перекантоваться на спину – или то, что являлось спиной. Рука (а рука ли?) освободилась.
Так, так, так.
Редкий случай, подумал Кафкин. Глюки – и такие натуральные! Раньше такого не было. Вот, она, значит, как стегает – белая горячка. Но ведь принял-то не слишком много!?
Он закрыл глаза и опять попытался полностью восстановить ход событий. Сколько же он осилил? Да, нет – не больше обычного. Да, кстати – спохватился Кафкин – ведь я же еще и ночью пробуждался. Да, было дело. И … и настоечку даже пил. Настоечку … отвар