«Вот это новости», – подумал Доктор, – «Что еще за «выгодка» и «комплимент»? В эту секунду Ури заметил нелюбимого конкурента, презрительно скривил длинное лицо, отвернул его в сторону и немузыкально возопил:

      – Старье берем!

      Кому вещь хренова, а кому – обнова!

      Хтоний спокойно подошел к Сладкоречному и приветливо кивнул:

      – Здравствуй, Ури. Хорошего дня.

      Сладкоречный вынужденно повернул огромный нос обратно к фигуре Доктора, но любезность изображать не стал:

      – Вы-то чего тут взыскались, ваше колдовское благородие? В нашей-то грязи и невежестве?

      – Да вот интересно стало, что за нововведения у тебя. Гляжу – комплименты собираешь?

      – А что вам чужие барыши? Своими занимайтесь! Мы люди маленькие, трудовой комплимент сберегаем, как умеем. На голову не падает, как некоторым тут светочам высоких тайн.

      Хтоний успокаивающе поднял руки и открыл было рот, чтобы вежливо попрощаться, как вдруг услышал за спиной захлебывающийся голос:

      – А я-то вас ищу, уважаемый Доктор! Уж как я вас ищу-то который день!

      Хтоний обернулся и увидел Табачника Жоана – румяного толстяка с большой, украшенной бисером торбой, пристроенной на выдающийся живот.

      – Табачку-то как же? Ведь я вам не отдал! Помните, дочку мою вылечили? Мыслимое ли дело для девки – бородавки на моське! Ведь убивалась как, а? Нынче, спасибо вам от всей души, другая жизнь пошла. Ведь кавалеры – один другое краше, и серьезные есть женихи, не какие-то там… Так что позвольте, уж позвольте от души – лучшего табачку примите. Табачок из-за Красных Зубов – урожай позапрошлого года. Это, вам сказать, чудо что такое, уж поверьте! Жоан свое дело знает, и для вас – только самое-самое.

      Табачник так наседал и наскакивал, что Хтонию оставалось только кивать и бормотать «Ну-ну», пока Жоан нес благодарственную околесицу, рылся в торбе и пихал Доктору в руки целых три объемных кисета с табаком. Вручив подношение, он пристроился сбоку, ухватил Хтония за рукав и потащил в сторону от Ури Сладкоречного, после чего принялся говорить секретным голосом:

      – Само собой не одним же табачком, что я не понимаю, что ли? Я, конечно, много не могу добавить, но пять барышей ведь вполне достойно будет за ваше благодеяние? Нет? Ну что вы, не обижайтесь на дурака меня! Ведь какой ученый человек! Пять барышей и пять выгодок – вот так, я полагаю, это уж будет по-честному…

      – Да что за «выгодки» такие ты мне всучиваешь, Жоан? Говори по-человечески!

      Табачник