Трактирщик наш увидел, что пройти

      Успело больше четверти пути

      На небе солнце. Был ему неведом

      Углов расчет, однако же с обедом

      Еще ни разу он не опоздал

      И время с точностью определял.

      Что восемнадцатый был день апреля,

      Трактирщик знал (лучи в то утро грели

      По-майскому). Дерев равнялась тень

      Их росту, следовательно, в тот день

      И в этой широте – пробило десять;

      И это правда, если здраво взвесить:

      Ведь ясно и без точного промера,

      Что сорок пять делений угломера

      Прошло светило с наступленья дня.

      И вот трактирщик придержал коня.

      «Друзья, – сказал он, – утро на исходе,

      И я скажу при всем честном народе,

      Что времени не следует терять,

      Оно имеет свойство уплывать,

      И в час ночной, когда мы сладко спим,

      И днем, когда не знаем, как нам с ним

      Управиться. Оно ручью подобно,

      Что с гор течет, дробясь о камни злобно,

      И вверх его на кручи не поднять.

      Сенеке довелось не раз писать,

      Что времени потеря горше смерти,

      А этому философу вы верьте.

      Ведь, разорясь, вновь злато наживешь,

      А времени, увы, уж не вернешь,

      Как девства… Утеряв его беспечно,

      Девчонке не вернуть его, конечно.

      Что ж, сэр юрист, наш крепок уговор,

      Вы не вступайте в бесполезный спор,

      Коль добровольно приняли решенье

      Быть у меня сегодня в подчиненье.

      Так вот извольте тотчас начинать

      И наш порядок строго соблюдать».

      «Что ж, depardieu, [106] – сказал юрист, – согласен,

      Что я в долгу, и смысл закона ясен.

      Долги всегда оплате подлежат,

      И не напрасно люди говорят:

      «Кто для других законы составляет,

      Пусть те законы первым соблюдает».

      Рассказывать готов я, господа,

      Но что рассказывать, вот в чем беда.

      Хотел бы я, чтоб был рассказ прекрасен,

      Да нету подходящего в запасе,

      Вот Чосер, он хоть мало понимает

      В различных метрах