Пока еще ярок свет… О моей жизни и утраченной родине. Нина Аносова
Читать онлайн книгу.
ветви вербы покрываются пушистыми сережками, первыми знаками обновления. Эти веточки освящают в Вербное воскресенье, поэтому и неделя называется Вербной.
Большинство людей редко исповедуются. Исповедь требует серьезной подготовки. Прежде чем идти на исповедь, следует также попросить прощения у всех домашних. Говорят: «Прости меня Христа ради, если я обидел тебя» или просто «Прости меня Христа ради». На что надо ответить: «Бог простит».
Перед праздником Пасхи можно выбрать одну из недель Великого поста. В эту неделю каждый день надо ходить на службу в церковь, не есть мясо, рыбу, яйца и молочные продукты, отказаться от забав и развлечений, читать только благочестивые книги и идти на исповедь.
Когда наши слуги шли на исповедь, они одевались во все самое чистое и новое. В тот день их движения становились неторопливыми и мягкими, и этот торжественный настрой сохранялся весь день.
Вечером Великого Четверга улицы оживлялись множеством огоньков, когда верующие несли домой новый огонь, возвращаясь из церквей, где читали Двенадцать Евангелий. Они шли осторожно, защищая свечу рукой от ветра, и по их лицам, освещенным снизу мерцающим пламенем, пробегали розовые и золотистые блики.
Придя домой, гасили лампадки перед иконами и вновь зажигали их от принесенных свечей.
В нашей семье не брали детей на Пасхальную вечернюю службу, но, как и во всех домах, готовили пасхальный стол. На столе в столовой были два традиционных блюда, кулич и пасха, и крашеные яйца.
Нас не укладывали спать, и мы дожидались полуночи. Ближе к полуночи приоткрывали форточки, чтобы лучше слышать колокола: чуть раньше других начинали звучать колокола с противоположного берега Невы, глухой и глубокий тон Исаакиевского собора, затем высокий и светлый звон колоколов нашей приходской церкви. И вот мы уже ничего более не могли различить в радостном многоголосье всех церквей.
Талый снег был первым предвестником весны. Снег становился серым и скользким. На смену саням приходили экипажи, и улицы становились более шумными. Когда вскрывался лед на Неве, слышались как бы выстрелы, а затем хруст сухариков. Говорили: «Лед идет», и все шли на берег смотреть на Неву с огромными плитами льда, громоздящимися друг на друга, а затем рушащимися и погружающимися в воду.
Со Стрелки Васильевского острова, перегнувшись через гранитный парапет, мы смотрели, как нос корабля, идущего по направлению к нам по вспенивающимся водам Невы, борется с льдинами, словно освобождаясь от зимних оков. На расстоянии, на правом берегу, виднелась Петропавловская крепость с ее золотой иглой, а на левом берегу, в пылающем весеннем свете, золотая игла Адмиралтейства.
В то самое время, когда перелетные птицы возвращались из дальних стран, булочники пекли маленькие хлебцы в форме птичек с двумя изюминками вместо глаз. Говорили: «Жаворонки вернулись», и к чаепитию на столе появлялись корзинки, полные этих маленьких хлебцев.
Снег сходил. По водосточным трубам с радостным журчанием сбегали