Царевна Льдинка. Рождественские сказки русских и зарубежных христианских писателей. Сборник
Читать онлайн книгу.
Сказку! – закричали дети и подтащили к ёлке маленького, толстенького человека.
Он уселся под деревом и сказал:
– Вот мы и в лесу! Да и ёлка, кстати, послушает! Но я расскажу только одну сказку! Какую хотите: про Иведе-Аведе[1] или про Клумпе-Думпе[2], который, хоть и свалился с лестницы, всё-таки прославился и добыл себе принцессу?
– Про Иведе-Аведе! – закричали одни.
– Про Клумпе-Думпе! – кричали другие.
Поднялся крик и шум; одна ёлка стояла смирно и думала: «А мне разве нечего больше делать?» Она уж сделала своё дело!
И толстенький человек рассказал про Клумпе-Думпе, который, хоть и свалился с лестницы, всё-таки прославился и добыл себе принцессу.
Дети захлопали в ладоши и закричали:
– Ещё, ещё!
Они хотели послушать и про Иведе-Аведе, но остались при одном Клумпе-Думпе.
Тихо, задумчиво стояла ёлка, – лесные птицы никогда не рассказывали ничего подобного. «Клумпе-Думпе свалился с лестницы, и всё же ему досталась принцесса! Да, вот что бывает на белом свете!» – думала ёлка; она вполне верила всему, что сейчас слышала, – рассказывал ведь такой почтенный человек. «Да, да, кто знает! Может быть, и мне придётся свалиться с лестницы, а потом и я стану принцессой!» И она с радостью думала о завтрашнем дне: её опять украсят свечками и игрушками, золотом и фруктами! «Завтра уж я не задрожу! – думала она. – Я хочу как следует насладиться своим великолепием! И завтра я опять услышу сказку про Клумпе-Думпе, а может статься, и про Иведе-Аведе». И деревцо смирно простояло всю ночь, мечтая о завтрашнем дне.
Поутру явились слуги и горничная. «Сейчас опять начнут меня украшать!» – подумала ёлка, но они вытащили её из комнаты, поволокли по лестнице и сунули в самый тёмный угол чердака, куда даже не проникал дневной свет.
«Что же это значит? – думала ёлка. – Что мне здесь делать? Что я тут увижу и услышу?» И она прислонилась к стене и всё думала, думала… Времени на это было довольно: проходили дни и ночи – никто не заглядывал к ней. Раз только пришли люди поставить на чердак какие-то ящики. Дерево стояло совсем в стороне, и о нём, казалось, забыли.
«На дворе зима! – думала ёлка. – Земля затвердела и покрылась снегом; нельзя, значит, снова посадить меня в землю, вот и приходится постоять под крышей до весны! Как это умно придумано! Какие люди добрые! Не будь только здесь так темно и так ужасно пусто!.. Нет даже ни единого зайчика!.. А в лесу-то как было весело! Кругом снег, а по снегу зайчики скачут! Хорошо было… Даже когда они прыгали через меня, хоть меня это и сердило! А тут как пусто!»
– Пи-пи! – пискнул вдруг мышонок и выскочил из норки, за ним ещё один, маленький. Они принялись обнюхивать дерево и шмыгать меж его ветвями.
– Ужасно холодно здесь! – сказали мышата. – А то совсем бы хорошо было! Правда, старая ёлка?
– Я вовсе не старая! – отвечала ель. – Есть много деревьев постарше меня!
– Откуда ты и что ты знаешь? – спросили мышата; они были ужасно любопытны. – Расскажи
Датский детский стишок: «Иведе-аведе, киведе-каведе! Напился наш старичок, а за ним и дурачок». Андерсен начал работать над сказкой «Иведе-Аведе», рукопись которой в отрывках хранится в Королевской библиотеке в Копенгагене.
Сказка о Клумпе-Думпе – первоначальный вариант сказки «Ханс-Чурбан» (1844).