– Живой?

      – Хрен его знает. Посмотри.

      Меня аккуратно перевернули на спину, я попытался открыть глаза, все закружилось, открыл один, сфокусировал зрение. Надо мной склонился бородатый мужик, в кожаной куртке, бандане, остальное я разобрать не смог, кажется, получил сотрясение мозга.

      – Ты как? – Мужик начал аккуратно трогать мои руки и ноги. – Кости вроде целы. Покажи лицо.

      – А вы что, доктор? – прошепелявил я и сплюнул сгусток крови. Нижняя губа к тому моменту серьезно распухла.

      – Ага, – хохотнул кто-то на заднем плане, – хирург.

      Я почувствовал пальцы на своем лице.

      – Вроде и тут все норм. Попробуй встать.

      – Мне уже лучше. Я тут рядом живу. – Мне действительно становилось легче, я сел на бордюр и, прищурившись, пытался оценить обстановку.

      – Гопники в конец оборзели, – бородатый сплюнул. – Пора очистить город от них, особенно Парк Горького… Игорь, довези парня до дома, только нежно, а мы посмотрим, может, еще кто по округе шастает.

      Видеть нормально я еще не мог, но, судя по звукам заведенных моторов, мотоциклов двадцать рядом стояло точно. Через мгновение они умчались, а мы остались вдвоем с Игорем, который заботливо меня, как слепого котенка, посадил на мотоцикл и довез до дома, ехать было недалеко, минуту буквально. Прищурив один глаз, смог прочитать эмблему на спине у мотоциклиста: «Ночные Волки Москвы».

      Я слез с мотоцикла у своего подъезда.

      – Ты это… Лучше утром к врачу все-таки сходи! – бросил на прощание Игорь и умчался догонять своих. Воцарилась полная тишина, разве что голова гудела, но слышно это было одному лишь мне…

      – Классный денек, – мой голос в тишине прозвучал гулко и странно.

      – Нагулялся? – спросил себя я.

      – Нагулялся, – ответил я себе.

      Тихо пробравшись в свою комнату, минуя ванную и укрывшись под одеялом, я сочинил первые в своей жизни стихи:

      Оседлав впервые в жизни сомнительную рифму, я, окровавленный, но довольный, уснул.