Исторические здания Петербурга. Прошлое и современность. Адреса и обитатели. Андрей Гусаров
Читать онлайн книгу.
«Молодая гвардия», «Мир», «Художественная литература», «Просвещение», «Искусство», «Изогиз», «Агропромиздат», «Химия», «Физматгиз», «Советский писатель», «Музгиз». В «Доме книги» в разные годы располагались редакции журналов «Воробей», «Новый Робинзон», «Еж» и «Чиж» (все – детские), «Книга и революция», «Литературная учеба», «Ленинград», «Звезда», «Литературный современник». В 1950 г. здесь начала свою деятельность Северная редакция «Учпедгиза», специализировавшаяся на выпуске книг на языках народов Севера.
С «Домом книги» связана история издания книг для детей – на пятом этаже в 1925 г. начал свою деятельность «Леногиз», являвшийся детским отделом «Госиздата». Вскоре «Леногиз» стал отделением «Детгиза» и получил новое название – «Детиздат» («Лендетгиз»). В организации издательства самое деятельное участие принял Самуил Яковлевич Маршак.
За годы существования «Дом книги» закрывался лишь два раза: в 1941 г. (на три месяца) и в 2003–2012 гг. (на реставрацию).
Петербургский «Дом книги» прославился и тем, что в его стенах в 1920–1950-х гг. заседали чиновники советской цензуры – так называемый Леноблгорлит (Ленинградское областное и городское управление по делам литературы и издательств), созданный властями в 1922 г. Цензуре подвергалось не только то, что написано или планировалось издать. Работники Леноблгорлита проверяли экспозиции музеев (естественно, до открытия), читали пьесы, утвержденные к постановке театрами, смотрели сами спектакли и изучали фонды библиотек. Да что там книги или пьесы – советские цензоры изучали наклейки на бутылках и спичечных коробках. Заведующего управлением назначали в обкоме компартии (до 1931 г. – в областном отделе народного образования), а его двух заместителей делегировало областное управление ГПУ, затем – НКВД.
Кроме цензуры, Леноблгорлит составлял дополнительные списки литературы (основной рассылал Главлит), подлежащей изъятию из фондов библиотек, разрабатывал методики изъятия книг, их списания и уничтожения. После изъятия книги удалялась и карточка из генерального каталога.
Писатель и литературовед Александр Ильич Рубашкин вспоминал: «Целое крыло на третьем этаже „Дома книги“, противоположное нашему издательству („Советский писатель“), занимало учреждение, которое как бы не существовало. Никаких вывесок, почти никаких посетителей. Это был Горлит, „Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР“, вернее, его региональное Управление по г. Ленинграду и Ленинградской области. В этом ведомстве существовал список запрещенных к упоминанию объектов (мосты, заводы, аэродромы), а также нередко обновляемый список не упоминаемых лиц („враги народа“, „поджигатели войны“, „ренегаты“ из компартий Запада и т. п.). Но существовали и другие, неупомянутые мотивы, по которым можно было, ничего не объясняя, задержать книги, „искажающие картину нашей действительности“, произведения „очернительские“, „безнравственные“, религиозные и т. д. Больше всего здесь не любили само слово „цензура“».