Заклятие лабиринта. Александр Феликсович Борун
Читать онлайн книгу.
за угол. Подошли к скамейке. Пенсионер поставил на нее свою старую хозяйственную сумку и раскрыл ее. Там были пачки чая. Но, вместо того, чтобы доставать их, этот тип снял шляпу и зачем-то закрыл ею чай.
Сначала я подумала, что он увидел поблизости какую-то опасность для своей торговли, и огляделась. Ничего подозрительного. Потом до меня дошло, что вместе со шляпой он снял седой парик и густые насупленные брови и остался совершенно лысым. Я чуть не упала, и он помог мне сесть на скамейку: это был Анисимов! Лысый, а не стриженый ежиком, и морщин на лице стало гораздо больше, но живой!
Когда схлынула первая сумасшедшая радость, я обиделась. Собственно, как я вдруг поняла, я, оказывается, обиделась на полковника еще раньше – когда он, человек, научивший меня выживать в любой ситуации, добровольно, пусть и оказавшись под очень сильным давлением, ушел из жизни. Это заставило меня усомниться в том, чему он меня учил.
Теперь этот мотив отпал, но появился другой.
– Я вас в гробу видела, полковник! – сказала я.
– Муляж, – отмахнулся он.
– В гробу я вас видала, полковник, – переформулировала я и встала со скамейки, – в белых тапочках. И похоронила, между прочим.
– Сядь, Ринка, – сказал он жестко. – Так было надо.
Я села.
Он тоже сел и все мне рассказал.
Самоубийство Анисимова было грандиозной мистификацией, проделанной для защиты от бывшего начальства, которое осталось им в высшей степени недовольно. Точнее, недовольно не в высшей степени, а вплоть до высшей меры…
Он же только поменял имя и – совсем немного – внешность. Теперь он был полковник в отставке Нисимов. А я еще считала раньше, что полковник не склонен к юмору. Я-то не осмелилась бы взять такую фамилию. Все-таки она слишком смахивает на прежнюю. Назвалась бы Ивановой, как та моя знакомая, леди-детектив. А с другой стороны, фамилия, хоть и получена простым удалением первой буквы, скорее напоминает о Юкио Мисиме, чем о фамилии Анисимов, нет? Юкио Мисима – это тот скандальный японский писатель, который писал всякие гадости, а потом покончил с собой. Только он это сделал на самом деле. А впрочем, кто его знает. Может, живет и наслаждается скандальной славой. Только что это за наслаждение, когда он не может сказать, что слава-то его! Вот нам с полковником никакая слава не нужна. Она вредна для здоровья. Хотя, как телохранитель, я уже широко известна в узких кругах. Но об этом я, кажется, уже сказала? И это уже в новой профессии. Тут некоторая ограниченная определенными рамками слава даже полезна.
После первоначального восторга, обиды и снова восторга, в которые я впала, когда он нашел меня и все это рассказал, я и сама сообразила, что недаром мне казалось невероятным, как это человек, учивший меня выживать, мог добровольно уйти из жизни! Но это задним умом.
Не знаю, кому еще из «Сигмы», кроме меня, он оказал честь таким доверием. «Вдове» и дочке точно не сказал. Предавший раз предаст снова. Но кого-то он еще определенно разыскал.