Радикализация искусства. Избранное. Глеб Нагорный
Читать онлайн книгу.
А вы не знаете? – Амадей накрутил на палец седой локон. – Наверное, оттого, что в оппозиции к дураку тоже дурак стоит. И поменяй их местами – сумма слагаемых власти не изменится. Она будет минусной. Потому что дурак – он всегда с отрицательным знаком. Но всё можно оправдать. Сомнительные тесты на IQ, несуществующее общественное мнение, PR, глянцевая реклама… Это то, что с Портфолио сотворили. Подмена. Желаемое выдается за действительность, дурак за мудреца, пассив за актив.
– Ну и где же, позвольте узнать, мудрецы? – Флёр посмотрел в зал и отпил воды; лицо его в этот момент вытянулось; казалось, он не нашел мудрецов среди присутствующих и весьма удивился этому факту.
– Как всегда, где же им еще быть? Вне.
– А именно?
– Вне кормушки. Рыла и зады мешают.
– А если потеснить?.. – ухмыльнувшись, спросил Флёр.
– Смеетесь, что ли? Кто ж от кормушки запросто так отлепится? Отруби, они же вкусные, сочные, аппетитные… Но тут в другом дело. Мудрец лучше голодать будет, чем из корыта, ведра или лохани, как другие, жрать станет. Поэтому он и вне. Вне скотин, для которых любой, кто искренен, открыт и добродушен, обязательно глуп, наивен и непрактичен. Вне скотин, от которых смердит нечистотами.
– Чистоплюй? – саркастически хмыкнул Флёр.
– Нет, честь бережет. Зря иронизируете, между прочим. Честь для него превыше положения в Здании. Ибо он не жрет, он – наслаждается пищей. А как со скотами наслаждаться можно, посудите сами. Да и скучно оно: больше, чем собственный желудок вмещает, не съешь… Вот, к примеру, в нашем балагане. Каждый хочет другого перещеголять, перефрантить, перепижонить. У вас платьишко кремовое? А у меня будет со взбитыми сливками. Вы ассенизатор, а я – Генеральный Ассенизатор. У вас душа нараспашь, а у меня – воротник апаш. «Уши собачьи», говорите? А у меня слоновьи будут. «Кожа змеиная»? А у меня, глядите-глядите-ка: и-и-гу-ань-я. И туфли из кожи омара. Вона как. Что, умылись писсуарной водой? И с каждым разом всё больше и больше. Чтоб не воротничок, а шкап воротничков, чтоб не комод, а сервант, чтоб не скобяная лавка, но корпорэйшн, лимитед, спекулэйшн. И никто не может себе уяснить простую истину: новый – это безвкусно одетый старый. Король-то – жомовый. Жо-мо-вый! Потому и цвет костюма у него не кофейный, а жженого кофе, и галстук – не с коричневым отливом, но цвета гусиного помета… И так далее, и тому подобное. Не всё птичье молоко – ох, далеко не всё… За этим шоколадом нередко вообще начинки нет, да и сам шоколад этот – с плесенью… – Амадей перевел дух, потянулся к пиву, задумчиво глянул в пустую кружку, пожевал пересохшими губами, с обреченным вздохом поставил сосуд на место и занудно провещал: – Правда, «фарца», говоря нынешним языком, она даже не столько «прикидом» определяется, сколько отношением к закону. Ведь она же, в отличие от настоящего предпринимателя, не по закону и договору живет, а «по понятиям» и «бандитским распискам». Потому что законы «моль» принимать начала. За торговым