Марина Цветаева: «Дух – мой вожатый». Елена Лаврова
Читать онлайн книгу.
включая и юную Марину, была вовлечена в эти заботы. Здание Музея, по замыслу профессора И. Цветаева, должно было исторически точно воспроизводить образец античной архитектуры. Архитектор Р. М. Клейн положил в основу главного фасада Музея ионический ордер восточного фасада Эрехтейона – храма на Акрополе в Афинах. В 1914 году М. Цветаева опишет в стихотворении дом в классическом стиле: «В огромном липовом саду — / Невинном и старинном, — / Я с мандолиною иду, / В наряде очень длинном/ <…> А там, на маленьком холме, / За каменной оградой / Навеки отданный зиме / И веющий Элладой, / Покрытый временем, как льдом, / Живой каким-то чудом – / Двенадцатиколонный дом / С террасами, над прудом, / Над каждою колонной в ряд / Двойной замкнулся локон, / И бриллиантами горят / Его двенадцать окон». («В огромном липовом саду…»)
Двойной локон, замкнувшийся над каждой колонной – капитель ионического ордера. В очерке «Музей» М. Цветаева пишет: «Белое видение музея на щедрой синеве неба. Белое видение лестницы, владычествующей над всем и всеми». В 1931 году М. Цветаева напишет стихотворение «Дом», в котором снова предстанет перед читателями образ дома в классическом – любимом М. Цветаевой – стиле. Более того, М. Цветаева в некотором роде отожествит себя с этим домом – Музеем: «Из-под нахмуренных бровей / Дом будто юности моей / День, будто молодость моя, / Меня встречает: – Здравствуй, я! / <…> Недаром я – грузи! Вези! / В непросыхающей грязи / Мне предоставленных трущоб / Фронтоном чувствовала лоб / Аполлонический подъем / Музейного фронтона – лбом / Своим». («Дом»)
Живя в грязных индустриальных предместьях больших европейских городов, тоскуя по красоте и гармонии, М. Цветаева вспоминает здание Музея – совершенное видение красоты на щедрой синеве неба. М. Слоним вспоминает, что М. Цветаева очень любила архитектуру Версаля, в которой соединялись черты барокко с классицизмом. Однако М. Цветаева любила и другие стили, например, готику. В письмах к А. Тесковой она часто тоскует по старой Праге и называет ее своим любимым городом. М. Слоним говорит, что М. Цветаева хорошо чувствовала архитектуру. ж
8. «Вся статуя в себя включена»
М. Цветаева признается в очерке «Шарлоттенбург», что не очень любит скульптуру. Не любить, не значит – не знать. М. Цветаева выросла в доме, где разговоры о скульптуре и архитектуре были, так сказать, повседневной реальностью. М. Цветаева скульптуру знала, понимала и разбиралась в ней. Ответ на вопрос, почему М. Цветаева не очень любит скульптуру, можно найти в том же очерке. И. В. Цветаев привозит обеих дочерей в Германию. Девочки учатся в пансионе, а отец тем временем хлопочет о гипсовых слепках для своего Музея. Однажды он берет девочек с собою на склад слепков со знаменитых скульптур древности. Стоит очень жаркая погода, но девочки стоически переносят дискомфорт. В награду за терпение и стоицизм отец