Прощание с кошмаром. Татьяна Степанова
Читать онлайн книгу.
Говоров, видимо, крепко сидел на игле. Все, что зарабатывал разбоем, уходило на вожделенный героин.
Однако, когда начали обыскивать кладовку-спальню Говорова-младшего, повезло больше. Из одного из встроенных в стену шкафов над его кроватью извлекли электрошоковую дубинку, коробку газовых патронов и еще две шерстяные маски-»бандитки».
– Я не знаю, откуда это у него, – бормотала Говорова. – Это Костино, не наше.
За действиями сотрудников милиции молча наблюдал сын Ивана Говорова – тот самый, на роликовых коньках. Он исподлобья глянул на Колосова, и тот аж вздрогнул: никогда еще не приходилось ему видеть такой открытой, вызывающей, яростной ненависти у ребенка.
– За что папку моего забрали? – глухо спросил мальчишка. – Он что, сегодня уже не придет? И завтра тоже?
– Уведите сына отсюда, – Андреев сказал это Говоровой, но та, не двинувшись с места, лишь крикнула:
– Мама, да сколько же раз повторять, заберите Славку и Светку тоже, посидите пока у Завгородних!
Ее мать – полная, молчаливая, в старом застиранном спортивном костюме, попыталась было увести внука из кладовой, но тот лишь вырывался остервенело из ее рук и вдруг, истерически взвизгивая от еле сдерживаемых слез, выпалил громко и страстно на весь коридор:
– Да чтоб вы сдохли, менты! Чтоб сдохли, сдохли, сдохли!
– Славочка, детка, да что, Господи, с тобой такое! – пыталась перекричать его бабка.
Но мальчишка ударил ее наотмашь по руке и со злобным упорством, со слезами начал выкрикивать во все горло стишок за стишком уличную дразнилку:
– Эй вы, вонючие объедки, чтоб сдохли вы и ваши предки! Эй ты, огарок свечки (это получил один из понятых), чтоб утонул ты в речке!
– Славочка, да кто тебя такому выучил?
– Эй ты, – мальчишка обернул к следователю бледное, искаженное ненавистью лицо. – Эй ты… обмылок какашки, чтоб завтра же сдох ты от кондрашки!
А в это время мать его выла точно по покойнику. Оперативники же извлекали из шкафа и заносили в протокол в качестве изъятого вещдока коробку газовых патронов в количестве двадцати пяти штук.
– Как волчонок пацан-то, злыдень маленький, – заметил Андреев, когда они после обыска возвращались в отдел. – Батька-наркоман, мать больная, бабка безропотная, бессловесная, дядька… И столько злобы к ментам у мальчишки… Кто-то в нем эту злобу уже начал выращивать. Не папаша ли, задрыга занюханная? Не дядя ли родной-любимый? Я вот о чем сейчас подумал, Никита, – Андреев покосился на мрачно молчавшего коллегу. – Хоть пока ничего конкретного нет на Свайкина и Говоровых по твоему профилю, а все ж погоди пока сбрасывать их совсем со счетов. Мальчишка-то видал каков? Яблочко от яблони… По потомству и о родственничках легко мнение составить. А ведь тут прямо злоба живая, человеконенавистничество, ей-богу.
Это было, конечно, сильно сказано, но в глубине души Колосов был со следователем согласен. Хотя Говоровы и Васильченко, как и Круглый Павлик, с пеной у рта настаивали