Ровесницы трудного века: Страницы семейной хроники. Ольга Лодыженская
Читать онлайн книгу.
засмеялась:
– А хочешь, я тебе миллионершу покажу, вот увидишь, как она одета.
Мне только что объяснили большие числа, и мне казалось, что сосчитать миллион невозможно.
– Мамочка, покажи, – затянула я.
– Ну, только не приставать! Сегодня мне нужно к Соне, и я возьму вас с собой, но в дом не входить: вы поиграете с ребятами на улице, а я там буду недолго.
Когда уже начало смеркаться, мы вышли от Булановых и пошли по направлению к городскому саду.
– Что ж я не в ту сторону иду, – сказала мама. – Пойдем по базарной площади мимо рядов, я ведь тебе обещала миллионершу показать.
В торговых рядах было много мелких лавочек, у входа горели керосиновые лампы. Мама остановилась.
– Слушай меня внимательно: вот видишь, у крайней лавки, около бочки с селедками, стоит женщина – это и есть миллионерша.
– Ой-ой-ой! – закричала я.
– Тихо, – рассердилась мама, – когда мы будем проходить мимо, нам нужно вон по той дорожке выйти на нашу Афанасьевскую, никаких вопросов не задавать и не останавливаться. Ведь ты же большая, должна понимать, что это невежливо. Девять лет девке!
Мне было еще восемь. Мама почему-то мне всегда прибавляла год. Мы прошли мимо пожилой женщины, одетой в какую-то грязную, облезлую шубенку, она была подпоясана тоже грязным черным фартуком. Нет, останавливаться и смотреть на нее мне не хотелось. Когда мы проходили мимо, она кричала на здоровенного парня и показывала рукой на бочку с селедками. По дороге домой я засыпала маму вопросами. Сначала она отвечала мне, а потом ей это надоело. Дома я стала говорить на эту тему с няней. Но няня не разделяла моих ахов и охов.
– Кто там ее миллионы считал, – сказала она. – Каждый живет по своему усмотрению. А осудить легко. Нет, ты сначала влезь в его шкуру, а потом говори.
– Не хочу я в такую грязную шкуру влезать, – заявила я.
Но кто принял горячее участие в этом разговоре, так это Аришка.
– Ишь ты, не верит нянька, что у Стеклянниковой миллион. Да еще жалеть ее нужно: бедная, у нее миллион. А я ненавижу этих сквалыг и скупердяев. Каждую копеечку в кубышечку. Мне не миллион, мне хотя бы тысчонку дали, я бы показала, как надо жить: сейчас бы шляпу себе, манто отхватила. Фу-ты ну-ты, ножки гнуты!
– Счастье в шляпе, – усмехнулась няня.
– Не в шляпе, а в деньгах счастье. Без денег человек – бездельник, запомни это.
– Ну ладно, идем, бездельница, ужинать, – добродушно увела няня разошедшуюся Аришку. У меня уже начали привычно слипаться глаза, а ответов на свои вопросы я так и не получила.
Последнее время дома часто поднимался разговор о том, что долго не едет наш сторож. Раньше, бывало, он часто заходил, а сейчас его давно что-то нет. Мама решила поехать в Отяково. Запрягли Шведку в санки. И почему-то с мамой поехала няня. Нам с Ташей было дико глядеть, как она усаживается в санки. Мы так привыкли, что наша няня домоседка, она никуда никогда не отлучалась. Мама уезжает в Москву, Аришка уходит к себе в Косьмово, Настя, когда жила у нас, уезжала к матери в какую-то далекую деревню.