Ровесницы трудного века: Страницы семейной хроники. Ольга Лодыженская
Читать онлайн книгу.
Но мама на эти мелочи не обращала внимания.
В начале августа мы получили письмо от тети Сони.
«У нас большое несчастье, – писала она, – с мамой сделался удар в день отъезда на фронт дяди Илюши. Отнялась вся правая сторона тела, рука и нога. Голова ясная, и речь не повредилась. Илюше пока об этом не писала».
Мама тут же расплакалась.
– Бедная Соня, – говорила она, – и так ее жизнь невеселая, а теперь…
Мне очень жалко было и бабушку, и тетю Соню, но говорить об этом, как мама, я почему-то не могла. Я быстро спустилась с балкона и пошла по направлению к парку. Дойдя до липовой аллеи, присела на любимую скамеечку под старой липой. «Сколько же горя приносит война, – думала я, – сколько слез сейчас на деревне, а у нас – в параличе бабушка, на фронте дядя Илюша, ее единственный оставшийся в живых сын. А тетя Соня – ведь этими двумя людьми она только и живет, и оба в опасности». День был жаркий и ясный, вся природа дышала праздничным торжеством лета. Темная густота зелени, синева неба, какой-то особый запах спелости всех растений и яркие лучи солнца, прокравшиеся на лужайки, как бы смеявшиеся над сумрачностью запущенного парка, – все так не соответствовало моему настроению. «Надо пойти и написать им».
Я быстро встала и пошла домой. Таша сидела за своим столом в детской и писала письмо.
– А мама уже написала, – сказала она, – пиши и ты.
И странное дело, так много хотелось сказать, а письмо получилось какое-то вымученное.
Институт во время войны
В институте меня ждала неприятность. Вера Куртенэр провалилась на переэкзаменовках, и ее оставили в четвертом классе на второй год. Оставили также и Белку. В семье Веры тоже были волнения, связанные с войной. Весной ее старшая сестра Лиля уехала на гастроли с балетной школой Нелидовой в Америку. Сначала все шло очень хорошо. Лиля писала, какой успех встретил их там. Да и в наших журналах печатались заметки «О триумфе русского балета». Но вот война, и вся связь порвалась, семья взволнована и ничего не может сделать. А тут еще Витя, старший брат, грозится уйти на фронт, хотя годами еще не вышел. Еле дядя Коля уговорил его сначала закончить кадетский корпус.
В общем, война коснулась очень многих. Да и в институте обстановка какая-то другая. Все вяжут шарфы и напульсники – так называлось некое подобие перчаток без пальцев. Время от времени собирают посылки, шьют кисеты.
– Хорошо, если это дойдет до солдат, – критически замечает Тамара Кичеева.
По воскресеньям лучшие ученицы едут с классухами в Дворянское собрание. Там помогают дамам-патронессам скатывать бинты для раненых. Мне туда попасть ни разу не довелось.
А Таша пришла в чужой класс. «Малыши», как она их называла, отнеслись к ней очень приветливо, сразу появились шаловливые подруги. <…>
Таша много писала стихов. Помню толстую черную клеенчатую тетрадь, на ней было написано: «1914 год – 12 лет». <…>
Стихи ее были популярны не только в ее классе, они нравились и нашей компании.
Я вдруг стала хорошо