Ровесницы трудного века: Страницы семейной хроники. Ольга Лодыженская
Читать онлайн книгу.
полетом ведьм, я, попив воды и промыв глаза, почувствовала бодрость и приятную пустоту в желудке и закидала няню вопросами об ужине. Бедная моя, терпеливая няня! Воображаю, как она уставала за день, и тем не менее отвечала на каждый мой дурацкий вопрос. Пыталась утихомирить меня:
– Ташу разбудишь, мама услышит – придет.
Но я разошлась:
– А что Настя ела? А что Яков ел? А что он пил, чай или молоко?
И вдруг шаги, открывается дверь, и входит рассерженная мама. Я не успела опомниться, как оказалась у нее на одной руке, в другой – мои простыни, одеяло, подушка, и мама несет меня в залу. Она деловито отшлепала меня, быстро постелила мне на кушетке и, прикрывая одеялом, сказала:
– Шевельнешься, еще получишь! Стыдно, большая девка, а не понимаешь: няня целый день работала, а ты ей спать не даешь!
Не успела мама произнести эти слова, как я услышала ее ровное дыхание. Боже мой, как мне было жутко и страшно, отовсюду наступали черные тени, вспомнились летающие ведьмы. А тьма кругом, солнце, наверно, никогда не встанет! И как я, прославленная трусиха, решилась бежать к няне на диван, не знаю. А путь ведь был дальний, нужно было пробежать всю залу и всю длинную столовую. Дверь в кабинет в самом конце столовой. До сих пор я помню ужас в своем сердце, сначала нужно было красться потихоньку, чтобы не наткнуться на что-нибудь, а уж в столовой я припустилась во весь дух и прямо к няне под одеяло.
– Вот она, явилась не запылилась, – шепчет няня, укутывая меня. – Ноги-то – ледышки.
Что подействовало на меня, наказание или пережитый страх, не знаю, но ночные разговоры я прекратила. Хотя просыпаться спозаранку продолжала. Однажды, проснувшись при слабом рассвете, я залезла к няне под одеяло и стала шептать ей на ухо:
– Няня, отведи меня к Сашеньке.
Как ни убеждала она меня, что рано, что Сашенька крепко спит, ничего не помогало. И вместо того чтобы заставить меня замолчать, няня встала, оделась, одела меня и повела к флигелю. Когда мы сошли с крыльца, на траве лежала крупная роса. Няня взяла меня на закорки и понесла к самому Сашенькину окну. Спущенные занавески, тишина, особый запах трав и цветов, который бывает только ранним утром в деревне. Вернулась няня вся мокрая от росы, и ни упреков, ни воркотни, а только сказала:
– Ну, теперь поверила мне, Фома неверный?
Помню, мне было как-то неловко и стыдно, но я, конечно, подавила в себе это чувство.
Лодыженские
Зимой из Можайска мы уезжали иногда погостить в Москву «к бабушке и тете Соне». Это папина мама и папина сестра, «Лодыженские», как их называла мама.
Я немного говорила о семейной обстановке Дурново (маминого отца), об обстановке Савеловых (маминого дедушки). Но здесь было нечто совсем другое. Лодыженские, богатые пензенские помещики, на зиму приезжали в Москву и снимали особняк. Один, который мне запомнился, находился у зоопарка, около него был большой сад. Теперь там новая территория зоопарка. Семья была большая и очень дружная. Глава семьи – Ольга Владимировна