Образ матери и трех её дочерей-прях, вероятно, один из древнейших в индоевропейской мифологии. В древней Греции – это божество необходимости, неизбежности Ананке или Ананка и три её дочери – мойры, богини судьбы – вечно работающие пряхи. Согласно мифам, Ананке вращает между колен веретено, ось которого является в то же время мировой осью. Мойры же помогают вращению веретена – оси Вселенной. Ананке близка к Адрастее, в которой орфическая традиция видела воплощение «законов Зевса, Кроноса, божественных, надкосмических и внутрикосмических». Согласно Эсхилу «мудрые поклоняются Арастее» – вершительнице справедливости.³⁷ В ведической традиции таким воплощением «законов божественных, надкосмических и внутрикосмических» была Пракрити – изначальная сущность, которая состояла из трех субстанций или трех нитей: саттвы – разумности, озаренности, благости (белой нити); раджаса – движения, страсти, желания (красной нити) и тамаса – инерции, тупости, сонливости, злобы, тьмы (черной нити). Надо отметить, что в северорусской народной традиции сохранилась память об этих изначальных нитях, сплетающих судьбу человека. Так в одном из поморских заговоров (записанном в 1912 г. Г. Цейтлиным), говорится: «На море, на океане, на острове на Буяне сидит Клеймон Папаринский и Василий лекаринский и тугой лук натягивают, коренну стрелу натягивают… Бело пришло – бело прочь поди; черно пришло – черно прочь поди; красно пришло – красно прочь поди…«³⁸ Вероятно, именно с этим древнейшим кругом образов связаны «сватья баба Бабариха» и три её дочери – пряхи в сказке «О Царе Салтане».

      Надо отметить, что в этой сказке даже второстепенные детали повествования, при ближайшем рассмотрении, оказываются весьма серьезными и значимыми элементами мифа. Так первым, что сделал князь Гвидон, ступив на берег острова Буяна, было изготовление из дубовой ветки лука, тетивой которого становится «снурок шелковый» от нательного креста. Именно благодаря этому луку князь Гвидон спасает Царевну-Лебедь и в конце концов получает её в жены. Здесь невольно напрашиваются аналогии с ситуацией «Одиссеи», где неузнанный муж получает вновь супружеские права, натянув свой лук. Это представляется особенно интересным в связи с тем, что лук и стрелы – типично скифское оружие и изображения греков-лучников отсутствуют.³⁹ Возможно, объяснением такого особого отношения к луку вообще и его натягиванию, в частностей в древнегреческой мифологии, и в русской народной сказке служит