Пока Аполлон оставался среди враждебных ему богов, Артемида столкнулась с Эос, поняла, почему перед нею оказался Орион в то самое время.

      – Подожди, охотница, – произнесла она насмешливо, – говорят, что ты ни с кем из мужей знакомиться не собираешься? Но это ложь. Ты охотишься не только на животных, но и на мужчин тоже.

      – Выражайся яснее, – потребовала Артемида, хотя она уже догадывалась о ком пойдет речь.

      – Ты украла и укрыла моего любимого Ориона и в безмозглого барана героя превратила, – усмехнулась она, понимая, что Артемида не так глупа, как ей хотелось бы.

      – Он сам ко мне пришел, чтобы от тебя укрыться, – стала говорить Артемида.

      – Я тебя предупредила. Если ты не оставишь его в покое, тогда будешь иметь дело со мной.

      – Что это такое? О чем она говорит? – возмущенно спрашивала Артемида.

      – Нечего с нею объясняться, я разыскала тебя, ты отправишься со мной. Я сниму с тебя ее чары и мы снова будем счастливы, – говорила Эос, прикинувшись бедной и несчастной.

      – Но разве я был счастлив с тобой? – спросил Орион.

      Но Эос не растерялась и на этот раз.

      – Она тебя и памяти лишила? Ничего, я тебе обо всем напомню.

      И вместе с охотником она рванулась куда-то вдаль.

      Артемида понимала, что происходило что-то невероятное. Эта распутная богиня ее бог весть в чем обвиняет, а она растерялась и ничего не может ответить. Но если она так ему противна, почему он снова за ней отправился?

      Богиня, чтобы как – то отвлечься, выпустила стрелу из лука. И попала прямо в удаляющуюся цель, Орион рухнул в траву, сраженный наповал. Напрасно Эос звала и умоляла его подняться, он оставался неподвижен. Охотник был мертв.

      Пан оказался в тот момент поблизости, и стал не только свидетелем, но и участником этого происшествия. Он слышал, как Эос просила, умоляла оживить возлюбленного. Только Зевс не слышал и не слушал ее, наверное, он оглох в тот момент.

      ГЛАВА 4 А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

      Зевс не стал ее дальше слушать.

      – Я не сделаю это. Нет необходимости, – только и произнес он.

      – Он останется мертвым. Он оставит в покое и тебя и мою дочь, которая повинна только в том, что была слишком доверчива.

      – Ты хуже лживой и несчастной смертной, я не стану за тебя заступаться, – повторил он еще раз.

      Эос убедилась, что напрасно тешила себя надеждами.

      Они все заодно, она была здесь чужая, такой навсегда и останется, свети или не свети, ничего не изменится.

      Но Орион был лучшим из лучших, как она могла его потерять, как теперь она станет