Солнце начинало скатываться в направление взгляда Николая – на запад. По скупой отрывочной информации, мы знали, что яхта уже в Калининграде, она идёт к нам, она уже близко.

      Ещё было светло, когда над палубой всемирно известного, научно исследовательского судна «Витязь», переделанного после войны из немецкого грузопассажирского теплохода «Марс» (ныне – плавучего музея и отеля, расположенного на самом западе нашей огромной России), появилась верхушка мачты. До этого, у набережной стояло только одно парусное судно, но практику на нём нам проходить не захотелось. Наверное, зря, через две недели, те кто выжил бы на таком вот судне, могли бы считаться настоящими поморами.

      Кстати, наш (российский) всемирно известный барк «Крузенштерн» при рождении (спуске на воду) тоже был немецким (ой) «Падуя». А ещё паротурбоход «Советский Союз», самый большой пассажирский лайнер Советского Союза, гордость нашего Дальнего Востока, был когда-то немецким. Он сменил имя (ему меняли) аж 4 (Четыре) раза. При рождении – «Альберт Баллин», потом решили, что политически некорректно чтобы в составе флота фашисткой Германии было судно, названное в честь еврея. Переименовали в «Ханса». Под этим именем он и затонул. После Второй мировой войны был поднят, отремонтирован и совершал рейсы на нашем Дальнем Востоке под именем «Советский Союз». Когда пришло время сдавать его в металлолом, задумались – как же это будет звучать? Звучало очень аполитично: «Сдали Советский Союз в металлолом». Решение пришло быстро – переименовали в «Тобольск» и отправили в Гонконг своим ходом. А легенда о том, что он назывался «Адольф Гитлер» всего лишь красивая легенда. И четырёх мачтовый барк «Седов» тоже был когда-то не Седовым, а «Magdalene Vinnen II».

      Но речь не об этих всемирно известных, а о нашей яхте. Она отличалась от вышеперечисленных кораблей тем, что была не немецкой, а польской и была куплена за деньги, а не «отжата» по репарации после войны.

      Первое знакомство с яхтой.

      Белая