Первый император. Сборник. Станислав Владимирович Далецкий
Читать онлайн книгу.
обиды и притеснения своей злобой и завистью.
Я думаю, что именно злоба и зависть и есть худшие свойства плохого человека, потому что злоба лишает человека разума, а зависть пробуждает в нем подлость и предательство.
Здесь, во дворце, вся жизнь построена на зависти: бояре завидуют царям, дворяне завидуют боярам, вольные люди завидуют дворянам, холопы завидуют вольным и лишь цари наши никому не завидуют, потому что среди людей им завидовать некому, а богу завидовать не приходится, ибо Господь и так дал царям власть большую над всеми людьми, что ходят под царем.
Я слышал, что есть заморские страны, где люди избавились от царской власти и потому перестали им завидовать. Если это так и есть, то хорошо бы сделать всех людей равными между собой и тем самым избавить их от зависти. В Писании так и сказано, что Господь, сотворив землю и воду, солнце, деревья и траву, зверей и птиц и всякую живность, на седьмой день творенья создал человека по своему образу и подобию, и чтобы этот человек по имени Адам вместе с Евой, созданной Богом из ребра адамова, создавали дальше людей в грехе, но равных себе по положению. Но лишь только люди начали плодиться, как среди них появилась зависть, которая словно ржа начала разъедать человеческие души, уничтожая в них все хорошее и оставляя в душах только тлен и пепел, как от сгоревших поленьев.
Царь наш, Петр, еще вьюноша и нет в нем места зависти, потому что он наполнен до краев своей души, словно сосуд, непонятной злобой ко всем нам, русским людям, и к нашей жизни.
Казалось бы: живи царь Петр и радуйся, заботься о своем народе, как отец родной, когда подрастешь и обретешь свою власть, так нет же – ничего русское, православное ему не мило – не зря же он своих потешных солдат одел в западные кафтаны, и офицеров-латинян поставил над солдатами.
Мнится мне, что царская злоба Петра изольется на весь русский народ и устроит этот царь нам большую войну и смуту внесет в наши души, заставив поклоняться обычаям немцев и басурман, – закончил Аким свое размышление, не заметив, что размышлял-то он вслух, а слушал эти мысли царский слуга Федя, хотя и отроческих еще годов, но разумный чистыми помыслами, несмотря на грязную службу, что исполнял он при царе Петре и по его царской воле.
Федя, ничего не ответив на слова Акима, которые он обдумает после, спросил истопника:
– Расскажи-ка дядя Аким как ты воевал, и где повредил руку, из-за которой остался без семьи и в царских истопниках. Мне интересно это знать: возможно, придется воевать, если царь Петр затеет войну, а может всю жизнь придется быть царским слугой и выполнять эту грязную службу, которой наделил меня царь Петр, когда был еще мальцом, как и я тоже. Четыре года прошло, царь Петр уже девок дворовых портит, а меня не освобождает от службы золотарем.
– Твоя служба, Федя, обидная и грязная, но не сложная. Воинская служба тоже грязная, но и тяжелая, а потому Федя не стремись попасть на войну, – отвечал Аким, оживившись о воспоминаниях своей молодости. – Я в стрельцы попал