Избушка стояла в окружении деревьев, которые полностью скрывали ее от посторонних глаз, хотя никаких посторонних глаз тут быть и не могло. Разве только звериных!

      Митька с восторгом осмотрел зимовье со всех сторон, попробовал дверь – крепка ли, пощупал рукой толстые бревна сруба, и, отойдя в сторону, воскликнул:

      – Класс! Вот твой батя избушку выстроил. Настоящий дом!

      – Ну, коли настоящий – милости просим, будьте гостем! – И открыла дверь.

      Первыми влетели обе собаки и стали все обнюхивать. В основном этим занималась Марта. Дон все запахи помнил и знал. Он тяжело вздохнул, и, положив голову, на лапы улегся возле печки.

      Молодые люди, посмотрев на это, не смогли сдержать улыбки.

      Весь оставшийся день Вероника и Митя убирались в избушке, вернее, в избе. Домик оказался не таким уж маленьким, во всяком случае, не таким, каким его представлял себе Митька. В нем были две маленькие комнатки, отапливаемые одной печью, небольшие сени и хозяйственный отсек. Где предполагалось держать какую-нибудь живность. А сейчас там были стеллажи с инструментами. Стояли ведра, кадки и всякий хозяйственный скарб. С задней стороны домика был пристроен дровяной сарайчик. Дров там было прилично. Но на зиму надо было еще много напилить, чтобы хватило до весны.

      – Как твой отец мог сотворить такое в одиночку? – удивился Митя.

      – Он у меня был рукастый, и очень трудолюбивый. А потом… Судя по тому, что я узнала перед его смертью, он собирался, в случае чего, перевезти сюда нас с матерью. Жить особняком, чтобы никто не нашел.

      – Как староверы!

      – Типа того!

      – А ты была тут только один раз?

      – Да. Сразу после смерти мамы. Отец не захотел оставлять меня так надолго одну. И мы пришли сюда вместе. Это была самая счастливая зима в моей жизни. Хотя я очень страдала по маме. Он тоже страдал, поэтому и пришел сюда. И хотел тут кое-что доделать. Я ему помогала. Нам было хорошо, – девушка замолчала и на глазах у нее показались слезы.

      – Мне очень