По следу «Серого». Автобиографическая повесть (книга первая). Вадим Дёмин
Читать онлайн книгу.
отсюда, молокосос!
Что было дальше, я уже рассказал. Если бы Виктор вовремя не ретировался, военком бы выполнил все свои угрозы в отношении нас.
Родителям, конечно, мы ничего об этом не сказали – они и без того переживали за нас. А если бы узнали о нашей затее, досталось бы нам от них наверняка.
Через два дня мы провожали на фронт нашего лучшего друга – Виктора Статейкина. Он и еще несколько парней из близлежащих сел направлялись на сборный пункт, откуда им предстояло в эшелоне отправиться на фронт.
Провожали их всем селом. Плач матерей, сестер, невест, смех и песни, переливы и перезвоны балалаек и гармошек – все слилось вместе. И наш негромкий разговор с Виктором утонул в этом шумном гомоне.
Все сознавали, что многим из этих парней, а также взрослым мужчинам, чья жизнь достигла периода зрелости, уже не суждено вернуться назад. Война есть война. Неизвестно только, кого судьба выберет в свои смертельные заложники, на чью семью будет наложена трагическая печать скорби по ближнему?
Матери, сестры, невесты, любимые причитали во весь голос, проклиная Гитлера и всю его «неметчину». Другие, чтобы не оплакивать заранее живых, через силу, давя в себе приступ, чтобы хоть как-то заглушить рвущуюся наружу душевную боль, «обмануть» самих себя, пели песни. Пели специально громко, но голос звучал надрывно, грозя каждую секунду сорваться на плач. Звуки вырывались из горла полустоном-полупесней.
Мужчины постарше, те, кто прошел через гражданскую и финскую, сознавали всю трагичность ситуации. И они, нет-нет, да смахивали жесткой ладонью слезу, предательски скатывающуюся по небритому лицу.
И только нам, молодым парням, еще неискушенным в таких делах, думалось иначе – молодые были, горячие.
Мы представляли себе войну именно так, как ее описывали в книгах, газетах, как показывали в кинофильмах: с лихой кавалерийской атакой, стремительным натиском Красной Армии и паническим бегством врага.
Мы переживали, что война может скоро окончиться, и тогда мы не сможем ничем проявить себя. Энергия романтики бурлила в нас, лилась через край.
Мы еще не ощущали так остро беды, как ее ощущали наши отцы, матери, старшие братья и сестры. Мы не знали, как это страшно потерять любимого человека. Мы не чуствовали запаха смерти.
Эта война явилась первым таким серьезным испытанием для людей моего поколения, реальную тяжесть которой мы ощутили значительно позже, когда стали приходить тревожные сообщения с фронта.
А первые известия все же вселяли в нас надежду, несмотря на их трагичность…
Даже песни, которые мы пели в то время, были пропитаны особым духом оптимизма, патриотизма и непобедимости: «Если враг нашу радость живую отнять захочет в упорном бою…», « Если завтра война…»
И это «завтра» наступило. Война началась…
И вскоре была написана «Священная война», ставшая всенародным гимном, клятвой на верность Родине, торжественной, поэтической «присягой» военного времени. Она зазвучала как набат, призывая каждого отдать все силы, а если понадобиться,