Мы можем быть искренними на Исповеди только по мере самопознания, то есть видеть грехи на определенном уровне. Никакая Исповедь не охватывает греховного состояния человеческой души. Благодать постепенно открывает нам нашу собственную душу и озаряет ее темные глубины, где ползают змеи и скорпионы. Поэтому мне говорить о прощении всех грехов трудно. Однако искренняя Исповедь меняет векторы души. Она свидетельствует, что человек принадлежит не сатане через страсти и любовь к грехам, – а Богу. В этом отношении искренняя Исповедь спасительна. Если человек умрет после чистосердечной Исповеди и Причастия, то есть надежда на спасение. Надо помнить, что грех – это не статика, а динамика. Грех не нечто внешнее, что можно выбросить из души, – и дело с концом; грех живет и действует в нас до Исповеди, во время Исповеди и после Исповеди, то скрываясь в глубинах души, то показываясь наружу. Это – гниющая рана первородного греха, соединенная с нашими личными грехами, привычками и наклонностями. Поэтому борьба с грехом должна продолжаться всю жизнь; поэтому для человека необходимо стараться стяжать непрестанную Иисусову молитву с покаянием, вопреки тем, кто думает, что достаточно молиться Богу только по временам. Что касается неисповеданных грехов, то здесь решает вопрос, по какой причине они не исповеданы. Если от забвения, то они могут быть прощены; если умышленно, они не только не прощаются, но и прощение других грехов, сказанных на Исповеди, становится сомнительным. Наше сердце грязно, и эту грязь особенно ясно видели подвижники. Но Господь принимает желания и стремления и саму борьбу с грехом может наградить как победу.