Между жалостью и любовью есть различие. Жалость – это сопереживание, а любовь – это единение. Можно жалеть раненую змею, но любить ее вряд ли возможно. Можно жалеть Иуду как существо, наделенное образом Божиим и сделавшееся образом демона. Но все-таки проверьте себя: действительно ли Вы по-христиански жалеете Иуду, или же просто его грех стал менее ужасным в Ваших глазах, чем на самом деле? Подумайте, действительно ли Вы жалеете и любите своих личных врагов и обидчиков, так что готовы спуститься за ними в ад, чтобы помочь им? Не действует ли здесь просто разгоряченное воображение, некое представление о значимости и глубине своей любви. Сострадаете ли Вы всем, кто встретился на Вашем пути, чтобы сострадать Иуде? Последнее время наметилась тенденция не только к жалости к Иуде, но и желание оправдать его. В России это пытался сделать известный писатель-декадент Леонид Андреев в повести «Иуда Искариот». Что же касается покаяния Иуды, то это было скорее воплем отчаяния. В Иисусе Христе он не увидел бесконечной любви Божией и всепрощения и поэтому один грех (предательства) удвоил другим грехом (отчаяния), то есть сатанинским грехом. Апостолы, проявляя вначале человеческие слабости и колебания, не закрыли свое сердце для действия благодати и поэтому прибегали к покаянию, а Иуда, будучи одержим сатаной, потерял надежду. Грех делает человека демоноподобным; а демон-то ужасное чудовище, которое ни любить, ни жалеть невозможно. Жалеть демона может тот, кто заменил его реальный образ своим собственным представлением. Святой Серафим Саровский, в котором воплотилась любовь древних подвижников, мог сказать о демоне только: «Он гнусен, гнусен». Человек, чья душа навечно соединилась с грехом, воспримет свойства демонов; он превратится в сгусток ненависти к Богу и визуально будет иметь вид страшного, омерзительного чудовища, которое любить нельзя. Ведь мы можем любить и жалеть того, в ком предполагаем хоть частицу добра; исключите эту частицу, и Вы увидите перед собой метафизический мрак в форме адского существа. Ад – это страна забвения, которая выпала из Божественной