Книга Иова и Песнь песней являются самыми таинственными книгами Ветхого Завета.

      Из толкований на Книгу Иова можно составить целую библиотеку. Некоторые из этих толкований отличаются высокими достоинствами и глубиной богословской мысли. Однако у читающих Книгу Иова и ее экзегезу остается чувство какой-то неясной неудовлетворенности, ощущение того, что здесь что-то недосказано и что-то важное скрыто под текстом, как под внешней оболочкой книги.

      Церковное Предание свидетельствует, что эту книгу написал царь и пророк Соломон. Для нас это чрезвычайно важно, для нас это – нить Ариадны, которая указывает путь в подземном лабиринте, где путник, открывая одну дверь, видит перед собой десять закрытых дверей и, двигаясь по сплетенным, как кружева, коридорам и лестницам, в конце концов оказывается в тупике.

      По нашему мнению, Песнь песней и Книга Иова – это история души в двух состояниях: богообщения и богооставленности. Интенсивность и свет богообщения переходят в муки и непроницаемый мрак богооставления. Чем сильнее любовь к Богу, тем страшнее мысль о вечной потере Бога; когда Бог становится внутренней жизнью человека, то прерванное богообщение и даже только страх потерять его превращаются в муки ада, неведомые миру.

      Книга Иова и Песнь песней – это два полюса религиозной жизни, и между ними пролегает поле огромного напряжения. Это переживание души, созерцающей в своем наличном состоянии и перспективе вечности рай и ад. В начале книги говорится о праведной жизни Иова, но это внешний, верхний пласт. Самое главное, что его душа была поглощена любовью к Богу, подобно Суламите из Песни песней. По древним толкованиям, под образами жениха и невесты в Песни песней символически подразумеваются Божество и человеческая душа. В этой книге есть следующий эпизод: ночью жених зовет через дверь свою невесту, она медлит на своем ложе, а когда открывает дверь во двор, то видит, что там уже никого нет. Она в горести ищет своего жениха по улицам и площадям города. Ночные стражи хватают ее, срывают с нее одежды, избивают, и она едва вырывается из их рук. Экзегеты видят в этом испытание невесты. Ночь – страдания и скорби, уход жениха – богооставленность, сорванный хитон – знак потери всего видимого, борьба с темными силами, подстерегающими душу, раны и унижения, которые терпит от них душа; но самая страшная мука для невесты – это мысль, что жених разлюбил и оставил ее навсегда.

      Когда мы читаем Книгу Иова, нас удивляет непонятный психологический контраст: Иов, бесстрашно и мужественно, как мученик, принявший посланные ему испытания, стал вдруг проклинать свою жизнь, роптать и оправдываться перед Богом. Самое худшее как будто уже случилось, что же еще терять Иову, почему же не принять смерть с молитвой на устах, как принимали ее многие праведники и пророки? Почему этот спор человека с Богом должен был войти как непонятное назидание в Библию?

      Некоторые