Теперь они шли по полевой дороге. Впереди Бокарев с Вакулиным, за ними Краюшкин, Лыков и Огородников. Над ними хмурое осеннее небо, вокруг неубранные поля.

      – Какие хлеба богатые погибают… – вздохнул Краюшкин.

      – Сентябрь, – подхватил Лыков, – в сентябре свадьбы гуляют.

      – Жених нашелся, – усмехнулся Огородников.

      – А чего ж, – примирительно сказал Краюшкин, – он еще парень молодой, может жениться. Хочешь жениться, Лыков?

      – Да я уж три года как женат.

      – И молодец! – одобрил Краюшкин. – Рано жениться – детей вовремя вырастить. Сейчас ребята у меня большие: один в ремесленном, другой в школе. А вспоминаю я их маленькими. Спать их, бывало, уложишь, а они все не угомонятся, головки с подушек поднимают, как ежики. Младший, Валерик, добрый, жалостливый, кошек, собак любит, кроликами интересуется. Какой где птенчик из гнезда выпал – обратно положит. Доктором будет.

      – «Дети – цветы жизни», глубокомысленно изрек Лыков, – Максим Горький сказал. Сейчас, конечно, трудно – война, да ведь на то они и дети, в любом климате акклиматизируются: приспосабливается детский организм.

      – К голоду не приспособишься, – желчно заметил Огородников.

      – Извините, что перебиваю вас, – опять обратился Лыков к Краюшкину, хотя вовсе не перебивал его, – но детям надо давать самостоятельность. В какой-то книжке я читал, видный ученый написал, профессор…

      – Лыков! – перебил его Огородников. – А у тебя дети-то есть?

      – Не пришлось обзавестись.

      – А рассуждаешь – боронишь, как борона.

      – Нет, – возразил Лыков, – я хоть в этом деле не специалист, но скажу…

      Огородников опять перебил его:

      – Чтобы детей иметь, специальность не требуется. У меня их четверо, без университетов сработал.

      Краюшкин аккуратно прислюнил окурок, спрятал его за отворот пилотки, рассудительно заключил:

      – Да, трудно с детьми, и без детей худо. Я и на Кузнецком работал, и в Магнитогорске, бросало во все стороны. Бараки, особенно не разгуляешься, тем более с детьми.

      – Выходит, вы заслуженный человек, товарищ Краюшкин, – восхитился Лыков, – все пятилетки объездили.

      – Довелось, – подтвердил Краюшкин. – Представляли меня к медали «За трудовое отличие», да затерялись где-то бумаги. Все думали: получит Краюшкин медаль, а он не получил. Смеху было…

      – На фронте получите, – утешил его Лыков. – Теперь, как вперед пойдем, их много будут раздавать, мне один лейтенант говорил.

      – Получишь свинцовую медальку в грудь, – проворчал Огородников.

      Некоторое время они шли молча, потом Лыков сказал со вздохом:

      – Сейчас бы неплохо буханочкой в зубах поковырять.

      – Не